Клуб политического кино возобновил работу после летних каникул и предшествовавшего им тайм-аута, вызванного проблемами с помещением. Теперь клуб обосновался на новом месте, в Библиотеке украинской литературы, что у станции метро "Рижская".
Показывали итальянский фильм "Мафиозо" 1962 года, снятый режиссером Альберто Латтуадой. Между прочим, картина о "язвах капиталистического общества" шла в советском прокате под названием "Человек мафии". Фильм поначалу смотрится как комедия нравов, да таковым в каком-то смысле и остается, но ближе к финалу нарастает драматизм и даже трагизм.
Сюжет: инженер-технолог из северного индустриального Милана приезжает вместе с женой-северянкой в гости на свою родину, Сицилию, самую южную точку Италии, где, как известно, бедность, сельский уклад и мафия. Несовпадение "культурных кодов" эмансипированной блондинки с Севера и затянутых в черное сицилийских крестьян порождает массу неловкости на экране и смеха в зрительном зале. Она смотрит на семью мужа с испугом и оторопью, они на нее — с плохо скрываемыми скепсисом, недоверием и осуждением. Но это-то ладно, как говорится. Культурная пропасть между консервативными сицилийцами и их современной невесткой в итоге оказывается преодоленной. Она знакомит закомплексованную сестру своего мужа, которую никак не могут выдать замуж, с последним писком косметологии — чудодейственной эпиляцией, чем вызывает восторг и благодарность всего семейства. Они ее принимают.
Гораздо хуже приходится в фильме главному герою, вполне социализированному, образованному, уже оторвавшемуся от своих сицилийских корней. Его "берет в оборот" дон Винченцо, местный глава мафии. И миланский инженер опомниться не успевает, как его засовывают в ящик, ящик — в самолет, самолет летит в Америку. Там герою дают пистолет и заставляют совершить убийство. Вот так костлявая и длинная рука мафии дотянулась до него и вернула в лоно криминально-патриархальных традиций. Он так и не смог эмансипироваться от Сицилии.
Гостем первого в новом сезоне заседания Киноклуба стал редактор одного из ведущих оппозиционных интернет-ресурсов России Форум.мск Анатолий Баранов. Он сдержанно посетовал на то, что показали не тот фильм, что планировали первоначально. Диск с итальянской политической драмой "Коррупция во Дворце правосудия" (1974) не успел вовремя прийти из Санкт-Петербурга, и организаторы решили показать "Мафиозо". Баранов отметил, что представленный фильм не содержит в себе практически ничего политического. После этого он перешел к проблеме организованной преступности.
"Рецепт" гостя клуба против оргпреступности: индустриализация, наращивание производства, ориентация общества на какой-либо проект.
Анатолий Баранов констатировал, что история знает всего два принципиально разных варианта борьбы с мафией и (или) взаимодействия с нею. Первый — это полное или почти полное ее уничтожение и вытеснение в маргиналитет, на социальную обочину. Этот способ, отметил редактор Форума.мск, оказывался действенным до сих пор главным образом в странах, которые принято называть тоталитарными: Советский Союз, Италия времен Муссолини. Второй способ — включение, инкорпорирование оргпреступности в общество. И этот способ принят в "свободном мире" (последнее Баранов произнес с отчетливыми иронией и скепсисом). В предельном выражении это произошло в послевоенной Японии, где якудза официально платит налоги.
Гость Киноклуба также отметил, что в свое время в послевоенной Италии мафию удалось усмирить именно за счет наращивания промышленного производства и экономического развития. После поражения в войне Италия в технологическом отношении оказалась отброшена назад, произошла архаизация, в стране сложилась благоприятная для криминальных сообществ обстановка. Но итальянский промышленный бум 1950—1960-х, появление у общества позитивных проектов и надежд оставили мафии только два пути: либо как-то приспособиться к изменившейся ситуации, интегрироваться в социум, либо быть вытесненной на обочину. До этого по-настоящему победить организованную преступность в Италии смог только режим Муссолини.
Россия, как отметил журналист, в течение последнего века видела три "пришествия" организованной преступности.
Первое — после Гражданской войны, во время порожденной ею разрухи и НЭПа, который давал возможности для развития теневой экономики. "Было бы наивно думать, что преступность удалось победить только и главным образом за счет наращивания репрессивного аппарата", — заявил Баранов. Он уверен, что эту проблему в СССР удалось решить на рубеже 1930-х в первую очередь за счет индустриализации и благодаря появлению в общественном сознании позитивных перспектив. Гость Киноклуба отметил, что, может быть, сейчас это прозвучит странно, но начало 1930-х действительно было отмечено ростом оптимизма и энтузиазма в советском социуме.
Следующий всплеск преступности в советское время произошел после Великой Отечественной. Опять разруха повлекла рост организованного криминала. И опять с этим удалось справиться все тем же способом: восстановлением хозяйства и промышленности.
Один из ведущих клуба Алексей Лапшин высказал сомнение, что разгул послевоенного бандитизма — это была организованная преступность типа мафии. Анатолий Баранов на это ответил, что,
по данным советских полицейских органов, после войны на территории страны действовало около тысячи организованных преступных сообществ.
По словам Баранова, среди них была даже фиктивная воинская часть, "полк" инженерно-строительных войск, который получал государственные подряды на выполнение работ и проворачивал другие крупномасштабные махинации.
Ну и наконец, продолжил редактор Форума.мск третий расцвет криминала пришелся на время развала Советского Союза и последующий период, который продолжается и поныне. Причины те же: развал промышленности, социальный хаос, отсутствие позитивных ориентиров; как следствие — социокультурная деградация, одичание, которые являются плодородной почвой для криминала. И выход, с точки зрения Баранова, должен быть все тот же, испытанный: реиндустриализация, модернизация (настоящая, а не как у Медведева), появление национальной идеи. Алексей Лапшин задал уточняющий вопрос: входит ли в этот "комплект" идеократия? Гость Киноклуба ответил утвердительно.
Что до способа решения проблемы мафии, принятого в капиталистическом мире, то он высказал мнение, что интеграция теневой экономики и криминального мира в социум, нахождение с ним некоего компромисса — "это не наш метод". "Я выступаю за решение вопроса более привычным нам способом", — заявил Анатолий Баранов.
"Этот тренд (криминальный — А.С.) мы преодолеем только тогда, когда подавляющее большинство населения сможет честно и — отметим это отдельно, это очень важно — с удовольствием зарабатывать себе на жизнь", — сказал журналист.
"Вот на месте Тушинского машиностроительного завода сейчас автосервис, — привел он пример. — Я регулярно проезжаю мимо и могу это наблюдать. Когда на этом заводе делали "Буран", я не думаю, что там были какие-то лазейки для неучтенных средств, теневых махинаций — в общем, для криминала. А вот в автосервисе я такие лазейки вижу и в большом количестве".
Криминализация, по Баранову, это всегда деградация, регресс, "откат" в архаику, возврат к средневековым отношениям. Он отметил, что феодальные отношения были далеко не такими романтическими и благородными, какими их зачастую представляют. Больше всего они напоминали именно "блатной", криминальный уклад. "Рыцари разоружались перед пирами, — сказал гость клуба, — чтобы не перебить друг друга. Они были очень агрессивными ребятами и постоянно друг друга задирали. Но во время еды у них были столовые ножики, и они все равно резали друг друга". Соответственно, сицилийская мафия или якудза ведут свое происхождение от средневековых феодальных кланов.
Ведущий Клуба политического кино Алексей Коленский попробовал замолвить слово за те сообщества, которые принято называть криминальными. Он высказал мнение, что они
могут служить примером самоорганизации в условиях архаизации социума или в ситуации, когда отдельно взятый человек попадает в экстремальную ситуацию.
"Вот я, допустим, знаю, что в моем районе меня хотят убить, — привел он пример. — Что мне делать? Я иду к криминальному авторитету, к вору, который "держит" этот район, чтобы он как-то разобрался в ситуации, взял ее под свой контроль. То есть это может быть неким способом регулирования отношений, выполнять социальную роль, если уж остальные институты деградировали".
"Да, — ответил на это Баранов, — но вы понимаете, что так можно дойти до того, что спорить: "Блин, вот мы Ваську съели, а надо то было — Петьку. Неправильно мы съели Ваську, по правилам Петькина очередь была!"
Коленский в ответ на это рассмеялся. "Да, но ведь иногда так действительно бывает, — парировал он. — Вот попали люди на необитаемый остров, есть нечего, надо же организовать хоть какой-то порядок".
"Неслучайно в тех обществах, где свобода личности — не совсем пустой звук, — продолжил он свою "апологию" криминала, — криминальный мир имеет больше возможностей, и даже отношение к нему как бы более терпимое, чем там, где идеократия и патернализм.
То есть в какой-то степени там личности предоставляется и эта свобода — свобода выбрать кривую дорожку".
Алексей Лапшин в свою очередь пояснил мысль соведущего, сказав, что криминальные сообщества можно рассматривать как самодеятельную альтернативу бюрократической организации.
Эта тема в ходе дискуссии не получила развития. Вот что думаю на сей счет я. Да, согласен, можно поставить вопрос так: самоорганизованные сообщества, в том числе политические, радикальные против отчужденных (и отчуждающих) бюрократических форм. В этом случае криминальные практики и даже отдельные элементы криминальной этики могут быть полезны и интересны для использования такими сообществами. И тому есть многочисленные примеры из истории революционных организаций разных стран и времен.
Но большинству, так сказать, большому обществу, социуму в целом все эти криминальные штуки в конечном итоге идут во вред. Это архаизация, регресс, откат к примитивным, полуживотным методам управления, регулирования отношений и построения иерархии, как, например, в тюремной камере. Об этом и заявляет Анатолий Баранов.
Первое в новом сезоне заседание Клуба политического кино было весьма малочисленным. Сказался и длительный перерыв, и смена места проведения, и то, что новое место несколько более трудное для нахождения и менее "центровое", чем прежнее. В целом мероприятие можно охарактеризовать не поговоркой про "первый блин комом", но словами "лиха беда начало".
Вы можете оставить свои комментарии здесь
