Вне всяких сомнений, главный вопрос, который задают себе люди: когда этот кошмар закончится? Даже не чем он закончится, а когда? Пять лет беспощадного террора — это очень много. Даже Китай с его муравьиным обществом после трех лет ковидного геноцида пришел к выводу, что нужно закругляться, так как править обществом свихнувшихся идиотов — удовольствие ниже среднего.
Наша проблема в том, что подобная постановка вопроса для правящего режима уже недоступна. Он терроризирует страну просто потому, что к нормальному управлению вернуться не в состоянии. Возвращение к норме будет означать немедленное его обрушение. Поэтому обратной дороги нет — режим будет иметь террористическое содержание до самого конца. Либо страны, либо своего. Что умрет раньше. Я бы, конечно, поставил на страну, так как она гораздо больше, чем правящая группа воров и бандитов. Но то, что она успеет убить еще много человек и оставит после себя руины — факт, который нет никакого смысла обсуждать.
Вопрос — когда? Когда эта история сменится на какую-то другую?
Ответ на неё далеко не очевиден, так как у него нет рационального содержания. Дело здесь вот в чем.
Относительно рационально можно исследовать социальную систему, в которой есть элита. Элита в социуме выполняет роль абсолютного хищника в экосистеме — то есть, она инициирует изменения. Есть два типа элиты. Собственно элита — это социальная группа, обладающая проектом развития и доступом к ресурсам. Контрэлита — это социальная группа, обладающая альтернативным проектом развития, но не имеющая в данный момент доступ к ресурсам, а потому неспособная без них реализовать свой проект. Ну, и есть антиэлита — социальная группа, не имеющая ни проекта, ни ресурса, но готовая на эту тему много рассуждать. Это такая классическая советская кухонная интеллигенция, как правило, в массе своей невероятно невежественная, злобная, но с невероятными амбициями. Партия "Яблоко" - характерный пример такой антиэлиты. Но по понятным причинам ее можно упомянуть, и на этом всё, никакого влияния ни на какие процессы, кроме надоедливого визга, она оказать не в состоянии.
Элита может начать изменения, пользуясь доступом к ресурсу. В том случае, если в ней выделяется некая особая группа, способная выдвинуть альтернативный проект развития, и она получает в силу тех или иных процессов доступ к властным полномочиям стратегического уровня, она проводит реформы. Обычно это происходит в ходе тех или иных видов дворцового переворота, включая модные сейчас "цветные революции". Необходимым условием проведения реформ является смещение и удаление от власти высших представителей правящей страты.
В том случае, если элита неспособна к проведению реформ и не может выдвинуть альтернативный текущему проект развития, шанс получает контрэлита.
Однако её приход к власти — это как правило, очень серьезные, буквально революционные потрясения, связанные с полным переформатированием властной вертикали и удалением от власти представителей текущей элиты. Какие-то ее представители, безусловно, останутся и при новой власти, но уже на подчиненных ролях. Приход к власти контрэлиты исключает проведение реформ, ее проект практически всегда связан с демонтажом текущей версии и власти, и ее проекта развития. Зачастую очень тяжелым и даже кровавым.
Проблема России в том, что у нас так и не возникло ни элиты, ни контрэлиты. У нас нет ни одной социальной группы, которую можно отнести к элитной, так как ни у одной социальной группы нет проекта развития страны. Российская правящая страта целиком и полностью отвечает определению М. Олсона о "кочующем бандите", которые вообще никак не связан с территорией своего кормления.
"...Российская номенклатура – это, по Олсону, "кочевой бандит", который стремится максимально обобрать население захваченной им страны и уйти в другое место. Поэтому она не строит устойчивых формализованных политических и государственных институтов, а создает лишь постоянно трансформирующуюся институциональную ширму для прикрытия неформальных, основанных на властном принуждении практик извлечения доходов в свою пользу. Правящая российская номенклатура – временщик, “ахиллесова пята” которого – то, что личные финансовые активы и собственность большинства ее представителей находятся под юрисдикцией других государств..." (Виктор Мартьянов. "Рентно-сословная трансформация российского общества")
Нюанс в том, что российская контрэлита представляет из себя выброшенную из элитной страты социальную группу проигравших в аппаратных играх точно таких же представителей рентно-сословной знати с точно такими же целевыми установками на ограбление территории и вывод похищенного в иные юрисдикции. А потому содержательно она - полный аналог правящей страты, просто удаленная из нее в ходе обычной византийской аппаратной борьбы.
Она абсолютно согласна с самим режимом, но категорически несогласна со своим отсутствием внутри него. Вот и все противоречия. Поэтому когда какой-нибудь бывший депутат Пономарёв пламенно бичует российский режим, он лишь выражает надежду, что-когда-нибудь и он получит доступ к возможности грабить страну. Вся его (и их) программа действий - приехать на "Абрамсе" в Кремль и стать властью в том смысле, что теперь-то они будут правильно перераспределять национальное богатство. По правильным карманам.
Ключевой особенностью всех групп современной российской знати является полное отсутствие какого-либо проекта развития страны, как территории пребывания. Даже сейчас, когда, казалось бы, Россию буквально запирают в чумной барак, закрывают перед российскими нобилями возможность вывода награбленного за пределы России, а уже похищенное и легализованное в чужих юрисдикциях либо подвергается рестрикциям, либо находится под их угрозой — все равно никакого проекта развития именно страны у правящей знати не обнаруживается.
Единственный ее проект — тактический. Удержание власти любой ценой, вплоть до перехода в состояние внутреннего и международного террориста. Но здесь как раз особых разночтений нет — утрата власти для неё означает полную утрату всей награбленной собственности. Поэтому проект развития страны у современной российской знати с самого начала представлял из себя проект захвата и удержания власти. Более ничего.
Здесь и кроется неопределенность. Невозможно учитывать интересы правящего сословия, которое вообще никак не заинтересовано в развитии страны. Оно заинтересовано в удержании власти — но это совершенно иная задача. Принципиально иная.
Поэтому невозможно создать модель, в которой одновременно будет представлен объект — страна и субъект управления — правящая элита. Просто потому, что элиты нет. Есть лишь группа, обладающая властным ресурсом, но при этом не имеющая проекта развития страны, что не позволяет называть ее элитой. Про контрэлиту я уже сказал — содержательной разницы между ней и элитой нет.
В связи со всем этим единственный путь, по которому может пойти страна в отсутствие хоть каких-то проектных моделей своего развития — это распад страны с возможной последующей пересборкой вокруг проектов развития, которые могут (но это не обязательно) выдвинуть региональные силы. Они-то единственные, кто сейчас как-то связывает свои интересы со своими территориями, однако находятся в подчиненном по отношению к правящей знати положении, и значит — неспособны самостоятельно организовать ни революцию, ни переворот. Поэтому региональные элиты тоже сегодня не отвечают определению "элита", так как у них отсутствует свой собственный проект развития своей территории (как только он будет озвучен, последуют репрессии с формулировкой "сепаратизм"), да и доступ к ресурсам у них ограничен необходимостью согласования с федеральным центром.
Тем не менее, региональные силы — единственная на сегодняшний момент организованная социальная группа, которая может в случае краха федеральной власти в кратчайший период взять власть на своих территориях и только после этого у них появится шанс на то, чтобы стать элитой — то есть, выдвинуть свой собственный проект развития — вначале своей территории, а затем — и кооперативного взаимодействия с соседними.
Теоретически этого можно достичь и без развала страны. При Ельцине был заключен договор о разграничении предметов ведения, который мог в итоге стать базой для реальной федерализации страны. Но это означает, что федеральный центр согласится на существенное перераспределение полномочий в пользу регионов, а значит — существенно снизит кормовую площадку для своих представителей.
Понятно, что сегодня такое предположение является чистой утопией, а потому никаких реформ в этом направлении ожидать не стоит. Напротив — решение ищется в прямо противоположном направлении — попытке восстановления империи, что на самом деле полный нонсенс, так как империю строит военное сословие, но уж точно не воровская каста. Примеров централизованного устойчивого государства, созданного преступными конгломератами, в истории нет. Россия в этом смысле не будет первой, напротив — сегодня Мафия стейт, созданное в начале нулевых годов, вошло в катастрофический сценарий и у него нет ни единого шанса.
Стартом окончательного процесса распада может стать завершение СВО. В любом виде, кстати — как в виде поражения, как в виде победы (хотя здесь нужно определиться, что вообще нужно понимать под победой или поражением), но даже и в виде отложенного конфликта — этот вариант точно так же критически опасен для режима.
Террор и агрессия — это процессы, которые невозможно остановить, как нельзя остановить несущийся мотоцикл. Остановился — упал.
Сказанное не означает, что завершение (или прекращение) СВО станет необходимым или достаточным условием для краха режима, но риски возрастут очень серьезно. Кремль может попытаться решить этот кризис через организацию новой волны внутреннего террора (объявить войну мигрантам, начать контртеррористическую операцию против какой-либо собственной территории, объявив ее сепаратистской или какой-нибудь еще). В общем, решение есть — но оно лежит в русле того же самого насилия, которое остановить власть уже не в состоянии.
Возможен вариант и внешней агрессии — против какого-нибудь нового врага. На какое-то время продлить существование через такого рода решение власть может попытаться, поэтому исходный вопрос "когда?" не имеет рационального ответа.
Будь в России элита, скорее всего, мы бы уже прошли через стадию госпереворота. Будь в России контрэлита, объективно мы уже находились в периоде, когда была возможна и революция, но так как нет ни того, ни другого, единственный доступный сюжет прекращения текущего кошмара — распад самого режима. Он уже в процессе, остановить это невозможно, можно лишь замедлить. По моим сугубо внутренним ощущениям, не основанных на чем-либо рациональном, предел устойчивости будет пройден максимум в течение трех-четырех лет. Возможно, раньше.
Десять лет бесконечного насилия — это очень много даже для устойчивого режима власти и управления, для находящегося в полукоматозном состоянии российского это слишком много. Просто неподъёмно много.
! Орфография и стилистика автора сохранены
