В этот раз речь пойдет не о любви к цензуре со стороны режима, спецслужб, Кремля.
Нет, речь о всепоглощающей страсти к цензуре со стороны прогрессивной общественности, так сказать, "либеральных" властителей дум.
Только три примера из многих подобных событий последних дней.
Пример первый. Дмитрий Гордон берет интервью у Поклонской и Гиркина.
Прогрррессивная публика в обеих странах взрывается проклятиями и шельмованиями.
Но не в адрес нарушившей присягу Поклонской, не в отношении террориста Гиркина, труса Януковича, сдавшего Крым и Донбасс Турчинова, убийцы 13 тысяч украинцев Путина.
Нет, проклятия и шельмования достаются Дмитрию Гордону.
За что? А за то, что он посмел "взять интервью у неправильных ньюсмейкеров". За то, что "вывел их в медиаперсоны". За то, что "нарушил границы украинского медиапространства". За то, что подверг "неустойчивые сердца украинских патриотов душевному смятению, поддавшись которому они теперь якобы пойдут резать друг друга ради ценностей "русского мира"".
И что же теперь делать? А вот что – видео обоих интервью из ютьюба снять, Гордону и всем другим журналистам запретить разговаривать с "неправильными лицами", информпространство ограничить шлагбаумами, "ввести военную цензуру" (В.Портников).
Спасибо за откровенность, Виталий Эдуардович.
Пример второй. Юлия Латынина и Владислав Иноземцев написали свои тексты о протестах/погромах в США. С ними можно соглашаться или не соглашаться, с ними можно спорить, им можно возражать. Единственное чего нельзя делать – это затыкать им рот. Но Евгения Альбац отдает безапелляционное указание:
Angela Stent,@Jill Dougherty Иноземцев приходит на ваши семинары в Georgetown U : дайте ему, пожалуйста, почитать что-нибудь по Southern Politics (Key ?).
Если вы думаете, что Евгения Марковна озабочена "повышением уровня образования" Владислава Иноземцева, то вы глубоко ошибаетесь. Евгения Марковна знает что делает – недаром же она базируется сейчас в университетском Анн Арборе. Своим влиятельным знакомым она пишет донос. Чистой воды донос. И свою рекомендацию предваряет не терпящим возражений вердиктом:
...это за гранью. Это такой грё****й стыд. Темный, беграмотный, не знающий ни цифр, ни фактов, ни истории отвратительный расизм. Это не разные точки зрения — это средневековое мракобесие, перемноженное на апломб и снобизм.
Нам еще неясно, кто и как "написал четыре миллиона доносов"?
В нынешней политкорректной американской среде такие оценки, как "расизм" и "расист", автоматически захлопывают двери университетов перед любым человеком, в том числе и лауреатом Нобелевской премии, – что уж говорить про экономиста из России. Так что Евгения Марковна предлагает своим американским подружкам по-простому подвергнуть Владислава Иноземцева цензуре и остракизму в вузах и think-tank-ах США.
Либеральненько так...
Поскольку в России политкорректность еще не достигла того дна, до какого она уже добралась в Америке, то для того, чтобы заткнуть рот Юлии Латыниной, Евгения Альбац полагает достаточным напрямую обратиться к руководству "Новой газеты":
Дима Муратов, как такие тексты Латыниной могут появляться в газете, которая себя позиционирует как правозащитная? Или чекисткие деньги совсем мозги выели? Я два года каждый месяц переводила "Новой" деньги, все, заканчиваю.
Ох, не того гражданина Путин начальником Роскомнадзора назначил. Показала бы нам Евгения Марковна, как надо правильно заниматься правозащитой в правозащитных газетах...
Да, кстати, а что это за "чекистские деньги", которые "выели мозги"?
Единственные деньги, про которые пишет редактор The New Times, собравшая пару лет назад феноменальные деньги за феноменальное время, – это деньги, какие она "два года каждый месяц" переводила "Новой".
Так, что, Евгения Марковна переводила "Новой" чекистские деньги?
Как интересно...
Пример третий. Марк Солонин пишет статью про красное и черное.
Вольное историческое общество, членом которого он состоит, и какое возглавляет Никита Павлович Соколов, тут же выпускает предупреждение с угрозой исключения его из своих рядов:
Совет Вольного исторического общества с обеспокоенностью констатирует, что недавние высказывания члена Вольного исторического общества Марка Семеновича Солонина, связанные с социальными процессами в США, не соответствуют прописанным в Уставе ВИО задачам "консолидации сообщества историков на основе норм профессиональной деятельности и этики", а также "содействия гражданскому обществу в борьбе с манипуляциями исторической памятью и в усвоении взгляда на прошлое, адекватного научным представлениям".
Совет ВИО считает необходимым предупредить М.С. Солонина, что продолжение им действий, противоречащих принципам ВИО, дискредитирующих ВИО в глазах профессионального сообщества и гражданского общества, сделает невозможным дальнейшее его пребывание в составе Вольного исторического общества.
Про составляемые по всему рунету списки "тупых русских расистов", никакого отношения ни к расизму, ни расистам не имеющие, но идеально подходящие для идеологической децимации, я уже не говорю.
Что все это означает?
Можно, конечно, предположить, что именно "сейчас наступил момент такой" – момент особой идеологической нетерпимости.
Но, возможно, проблема намного серьезнее.
Свободное общество в принципе могут создать только свободные люди.
Те, для кого самым первым, необсуждаемым, не подвергаемым какому-либо сомнению принципом жизни, действий, отношения к другим людям, является свобода слова.
Свобода слова оппозиционного, вызывающего несогласие, неприятие, отвращение.
Но свобода.
"Я не согласен ни с одним словом, какое вы произносите, но готов умереть за ваше право это говорить".
Принцип, формулировка которого приписывается Вольтеру, стал руководящим для французов, британцев, голландцев столетия тому назад.
Судя по тому, что не только российская власть, но и российская прогрессивная общественность не достигла уровня понимания, пройденного Францией, другими европейскими народами еще в середине 18 века, путь к свободному обществу у нас обещает быть долгим. Очень долгим.
! Орфография и стилистика автора сохранены
