Пока Путин в Париже, Минске и в Сочи рассказывает про единый русско-украинско-белорусский народ и пытается ликвидировать последствия "крупнейшей геополитической катастрофы 20-го века", тужась воссоздать Российскую империю - в самой России идет битва за самое святое, самое дорогое в буквальном смысле этого слова: за государственную собственность.
По одну сторону в этой битве участвует экономический блок правительства РФ, во главе с первым вице-премьером, министром финансов Антоном Силуановым. Он заявил, что "приватизация госсобственности в условиях, когда у бюджета нет потребности в дополнительных финансовых ресурсах, должна не выполнять фискальную функцию, а стать структурной мерой для повышения темпов экономического роста".
"Для этого, - считает Силуанов, - программа приватизации должна стать более амбициозной". И прямо заявил, что борьба вокруг включения в план крупных активов еще впереди.
В последние годы приватизация крупных активов госимущества в РФ практически остановилась. Основные противники – отраслевые министерства и региональные власти, которые не хотят утратить контроль за государственными предприятиями, а вместе с утратой контроля потерять политическое влияние и возможности "рулить" финансовыми потоками.
Замминистра экономического развития, курирующая приватизацию, Оксана Тарасенко, наябедничала Интерфаксу, что "по итогам дискуссий между ведомствами в программе [приватизации], скорее всего, не останется "Транснефти", "Россетей", "РусГидро", "АЛРОСА", ГТЛК, "Зарубежнефти", нет консенсуса по РЖД и "Аэрофлоту"". Кроме того, экономический блок правительства, похоже, проигрывает отраслевым ведомствам битву за приватизацию Росспиртпрома, Зарубежнефти и Первого канала.
Минтранс пока успешно блокирует приватизацию 1,17% Аэрофлота (в данный момент у государства 51,17% компании). Минсельхоз выступает против снижения доли государства в Объединенной зерновой компании (сейчас у государства 50% плюс одна акция). "АЛРОСу" не хочет выпускать из рук правительство Якутии.
Причины того, что сторонники "большой приватизации" проигрывают "битву за Родину" отраслевым и региональным лоббистам, лежат на поверхности. Этих причин три.
Во-первых, экономический блок правительства с разгромным счетом проигрывает информационное столкновение. "Проклятые девяностые", "Путин спас страну от грабителей-либералов и олигархов", "прихватизация" как самое изощренное ругательство – вот тот медийный фон, на котором происходит нынешняя "битва за закрома Родины". Трудно настаивать на приватизации госсобственности в условиях, когда к слову "приватизация" в современном русском языке почти автоматически приклеивается прилагательное "грабительская", а само это словосочетание означает предательство Родины путем ее распродажи. То есть, на стороне противников приватизации выступает телевизор, вооруженный главным путинским мифом о "проклятых девяностых". А с этим противником справиться сложнее, чем с ведомственными и региональными лоббистами.
Второй фактор – отсутствие политической воли правительства. Уникальность Дмитрия Медведева как человека, который, находясь много лет во главе правительства и возглавляя, формально, правящую партию "Единая Россия", сумел не нагулять соответствующего политического веса, можно сравнить только с феноменом князя Симеона Бекбулатовича, которого Иван Грозный на 11 месяцев поставил стеречь московский трон. За последние двести лет иных примеров абсолютно пустого места во главе правительства, вроде бы, не наблюдалось. При таком премьере невозможно проводить жесткую непопулярную правительственную политику.
В-третьих, и, возможно, в-главных: то, что в частных руках собственность работает эффективнее, чем в государственных – это аксиома. Но не в условиях путинской России. Где главы госкорпораций мало чем отличаются от пресловутых "олигархов", а независимость и неприкосновенность частной собственности заканчивается при первом же соприкосновения с властью. Как это работает, Путин лично демонстрировал всему миру. Когда демонстративно ограбил ЮКОС, самую крупную на тот момент частную компанию. Когда пригрозил директору металлургической компании Мечел "прислать доктора" и "зачистить все проблемы". Когда публично заставил владельца частной компании Дерипаску стоя подписать коммерческие документы, а потом издевательски потребовал: "авторучку верните!".
В путинской России, чтобы увидеть отличия частных компаний от государственных, надо смотреть учредительные документы – никаких внешних отличий найти, как правило, не удается. Проще всего в этом убедиться, сравнивая контент формально частных и государственных телеканалов, например, НТВ и России–1. И тот и другой производят один и тот же прокремлевский контент, а руководители ходят на одни и те же инструктажи на Старой площади, где получают одни и те же директивы, принимаемые к неукоснительному исполнению.
Один из важнейших результатов путинского правления – полная ликвидация института частной собственности, как крупной, так и мелкой. И ту, и другую можно легко потерять по воле чиновника. И приобретается она, кстати, тоже по чиновничьему соизволению. В этих условиях приватизация теряет свой основной смысл повышения эффективности экономики и привлечения инвестиций. Она становится сугубо внутриклановой войной за активы между чиновниками и их окружением из числа прикормленных предпринимателей.
Поэтому данная "битва за Родину" так мало интересует российскую общественность. Россиянам совершенно все равно, в чьих руках находятся газ, нефть, Аэрофлот, РЖД или телевизор. В любом случае, они ко всему этому не имеют ни малейшего отношения. Поскольку это – не их страна. Правда, не все жители России об этом знают.
! Орфография и стилистика автора сохранены
