"Мы можем запретить вообще частную охранную деятельность. Но стоит только это сделать, я думаю, что и к вам придут с большим количеством петиций с требованиями защитить этот рынок труда". Это говорит Путин, отвечая на вопрос про ЧВК Вагнера.
Президент и Верховный главнокомандующий делает вид, что не понимает разницы между ЧОП и ЧВК. Или надеется, что мы не понимаем разницы. Ну наверное последнее вернее. С рабами же можно говорить как с дурачками или как с детьми, что тут такого.
Есть определенная разница между мужчинами в мятых куртках, охраняющими какой-нибудь магазин "Перекресток", вооруженными дубинкой и шокером, и частной военной компанией, которой уже в силу стоящих перед ней задачами положены и минометы, и бронетехника. И они не продавливают "бизнес-интересы", нет. Они воюют за вас, господин Путин. Удерживают территории и целые страны в ваших интересах. Охраняют не магазины, а диктаторов. "Бизнес-интересы" (контракты на долю в добыче полезных ископаемых) там появляются лишь как бонус в награду за основную работу. За работу нелегальной, теневой армией Кремля.
Это поразительная, невыносимая особенность России. Она хуже ментовских дубинок. Когда президенту задаешь вопрос, а он в ответ просто произносит слова, наглухо лишенные какого-либо смысла. С тем же успехом он мог бы пускать пузыри при помощи своей слюны, или не знаю, мыльные пузыри выдувать из баночки – в этом было бы больше фактуры, больше смысла. Ему, допустим, говорят: "Пригожин – ваш человек, есть фото, где он подает вам на стол еду". А президент в ответ: "ФСО". Ему говорят: "Ну вы же лично знаете Пригожина". А он в ответ: "Сорос". Ему говорят: "В России есть наемники". А он в ответ: "Охранная деятельность, петиции".
! Орфография и стилистика автора сохранены
