Вспоминаю, как в пору застоя помощники-прогрессисты генсека норовили вписать в его доклады слова, которые могли бы служить политическим прикрытием для общественных инициатив. Их тогда много было – и в экономике, и в культуре, они возникали и подавлялись, а их защитниками и должны были, по замыслу прогрессистов, становиться руководящие указания вроде того, что без активной общественной деятельности нет и не может быть коммунистического воспитания. Понятие "деятельность" тогда, кстати, было модно в оппозиционных идеологическому официозу философских и других гуманитарных кругах, оно концептуально легитимировало свободную личность и творчество. Большой эффективности этот способ защиты не обнаружил, все, чему суждено было быть уничтоженным, уничтожалось, но сопротивляться какое-то время мог помогать, предоставляя людям, переходящим границы рутины, легальный язык для обоснования лояльности.
Такому раздвижению рамок дозволенного суждено было пережить свой триумф при Горбачеве, а в 90-е оно исчезло за ненадобностью. Чтобы потом возродиться при президенте Медведеве, сообщившем, что свобода для него лучше несвободы. И его цитировали все, кто хотел свои мысли и действия, лояльность которых у кого-то вызывала сомнения, представить совпадающими с официальными установками.
Как и в 70-е, впечатляющей результативности метод не явил. А пишу об этом потому, что и президент Путин на днях обещал в ближайшие шесть лет расширять пространство свободы. Однако большого энтузиазма и обильного цитирования теперь что-то не заметно. Разве что Кудрин сразу благодарно отозвался, а больше вроде бы никого обещание не возбудило.
.Может, именно это и адекватно.
! Орфография и стилистика автора сохранены
