Мы все очень соскучились по нормальности. По жизни, в которой ничего не происходит, кроме пасмурной или небесной жизни наших семей. В ней нас не готовят к войне, не возлагают на кого-то вину, не бьют нас по ушам непрерывной, ежечасной артподготовкой. В ней мы испытываем удовольствие вместо того, чтобы ожидать, что вот-вот сейчас что-то обрушится, или порвется, или просто свалится на наши головы.
В этой нормальной жизни мы не втянуты в дела передвижения авианосцев. Мы не думаем о визитах министров иностранных дел, как о чем-то судьбоносном. Мы просто проживаем нашу жизнь, желательно не за стволами пушек. В ней государство так же далеко, как луна. Оно – инфраструктура, и поэтому должно быть незаметно. Зато мы замечаем вкус делания, думания и движения и, если повезет, любви. И это – наш вкус, наша сладость или горечь, это мы сами, а не то, что нам навязано – непреклонно и неустанно.
Наша отдельная, неприкосновенная, нормальная жизнь, без истерик и выкриков – пусть она будет.
* * *
Подсматривать неловко, но, когда бродишь по Европе, переезжаешь из одного апартамента в другой, поневоле узнаешь, как живут испанцы, голландцы, итальянцы, хорваты, англичане, да кто угодно. "Апартаменты" – это просто квартиры, часто с хозяйскими вещами, отдающиеся внаем. В тысячу раз удобней отеля, со всеми причиндалами, нужными, чтобы жить хотя бы дней десять и вникнуть в место, город, настроение его обитателей.
Вот квартира архитектора, жалующегося на кризис; на стеклянном столике заботливо развернуты альбомы с построенными им странноватыми кубами.
Вот персиковое дерево и дом историка, длящего страницы книг – об одном и том же: о диковатом его городе-крепости, высящемся в Средиземноморье, среди пенистых волн.
Вот первая квартира девочки – ассистента из университета: мансарда, набитая "Матанализом", "Макроэкономикой", "Линейным программированием" и кучей путеводителей.
Мы проходим через эти анфилады, через человеческое жилье, раскинутое по всему свету, и не видим разницы между собой и "ими".
Тот же способ жизни.
Те же ценности.
То же украшение жилья смесью всего.
Те же детские вещи.
Почти тот же запах.
Если только молча переходить из квартиры в квартиру, не видишь границ, есть только сквозной путь, где нет:
- консьюмеризма, общинности, соборности, самобытности, западного индивидуализма, уникального пути, общества потребления, превосходства духовного над материальным и прочих мемов,
- холодных глаз, нацеленного дула, враждебной придвинувшейся массы,
а есть лишь нормальность проживающих одно и то же время примерно с теми же предметами, проблемами и говорящих на одном и том же семейном языке.
Я был как-то на свадьбе, где юный поляк страстно женился на девочке из Нигерии, и там были люди еще из десяти стран.
Они были врачи.
Я умилялся, чертыхался и изживал из себя – по капле – систему опознания "свой/чужой", понимая, что это и есть будущее.
Благословенны те, кто разламывают стены.
Темноваты те, кто возводят их.
! Орфография и стилистика автора сохранены
