Московский окружной военный суд вынес приговор Варваре Карауловой, обвиняемой в попытке примкнуть к ИГИЛ (организация запрещена в России). Девушка получила четыре с половиной года колонии. Сама Караулова до конца настаивала, что не собиралась заниматься терактами, а лишь хотела воссоединиться со своим возлюбленным, воевавшим за исламистов, и жить по нормам Шариата.
Можно сказать, что Варвара Караулова к Новому году получила от российского государства подарок: вместо затребованных обвинением пяти лет лишения свободы и 150 тысяч рублей штрафа суд дал четыре года и шесть месяцев колонии общего режима. Шесть месяцев свободы тоже не пустяк, тем более что претендовать на УДО Караулова не сможет ("террористические" статьи не предполагают досрочного освобождения), но и тот срок, который в результате она получила, огромен. Тем более для девушки, которой сейчас 20 лет, для которой ближайшие годы могли бы стать фундаментом для всей последующей взрослой жизни. Можно вычесть год, который Караулова уже отсидела; если повезет, Верховный суд скинет месяца три. Более трех лет заключения — это все равно много. Обоснованно ли?
Как отметил адвокат Сергей Бадамшин, суд "по-видимому, забыл о презумпции невиновности" и о том, что любые сомнения должны трактоваться в пользу подсудимого. Поводов для сомнений в этом процессе было достаточно. Зачитывая решение суда, председательствующий Александр Абабков упомянул показания свидетелей, но почему-то забыл, что некоторые из них в ходе судебного разбирательства отказались от части показаний, данных на следствии. В частности, от своих показаний частично отказалась староста группы, в которой училась Караулова, Виктория Мучаева, другая однокурсница — Анастасия Чикрыжова, — с которой Караулова вместе ходили изучать арабский, подтвердила, что давала показания очень долго, устала, поэтому подписывала протокол фактически не глядя.
Свои показания в суде также не узнала Нафиса Ходжаева, которая вместе с Карауловой чуть было не была переправлена на территорию "Исламского государства". Ходжаева заявила, что хорошо знает значения слов "кяфир" и "джихад" и дать такие показания не могла.
Она хорошо помнит, что протокол, который она подписывала, этих слов не содержал. Правда, свою подпись под предоставленным протоколом она с изумлением опознала.
Данные ранее показания удивили и Магомета Гурсултаева, тоже пытавшегося пересечь турецко-сирийскую границу. Свои показания изменил, хотя и не удивился этому, сотрудник ФСБ Евгений Зодчик. Он "внезапно" отказался признать, что спецслужба ставила свои программы на гаджеты Карауловой. Такое заявление он якобы сделал, исходя из слов отца подсудимой.
Зато суд принял во внимание показания свидетелей, уже находящихся в заключении. По счастливому стечению обстоятельств, все эти свидетели получили минимальные сроки. Особенно обвинение и суд заинтересовали показания некой Натальи Овчаренко (контрабанда наркотических веществ) и подданного Турции Атач Фырата (обвинен в попытке вербовать сторонников ИГИЛ и подготовке диверсий в России). Если Овчаренко, отказавшаяся выступить в открытом режиме, просто заявила, что Караулова, пока они ехали вместе с ней в автозаке, успела заявить, что не отказывалась от радикального ислама, то Атач Фырат, словно радуясь обрушившемуся на него вниманию, в своем выступлении был более разговорчивым.
О себе этот человек рассказал, что отвечал за контрразведку в ИГИЛ, а потом, в 2013 году (за два года до попытки Карауловой пересечь границу), перевелся в враждующую с ИГИЛ "ан-Нусру" без потери головы и должности. "Фигаро здесь, Фигаро там". Как отметил адвокат Илья Новиков, это равносильно переводу из ГЕСТАПО в НКВД в 1943 году, тем более для курда, которым, предположительно, является Фырат. Он подробно рассказал, как девушки становятся снайперами или смертницами. Жена каждого участника ИГИЛ, по его словам, наравне с мужем дает присягу и должна принимать участие в террористической деятельности. При этом суд почему-то забыл о показаниях, взятых ранее у куда более реальных участников ИГИЛ: забылись показания Ибрагима Ахмадаева — участника того же подразделения "Бадр", в котором состоял и возлюбленный Карауловой Айрат Саматов. Он с очевидным презрением заявил, что самоподрывами занимаются арабы, а не участники "Бадр". Он и сам перевез свою жену и ребенка на территорию ИГИЛ и с ними же вернулся в Россию. Жену он со своим военным руководством не знакомил, отправил сразу домой — "хозяйствовать". Также о своем желании жить по нормам ислама без участия в боевых действиях заявили задержанные вместе с Карауловой Регина Велиметова и Айтан Мамедова.
Весомым доказательством суд признал выписки из психиатрических больниц, в которых после возвращения пришлось побывать Варваре Карауловой. В первую — имени Алексеева — Караулову определили по протекции ФСБ. Приехали на консультацию, а в результате девушку едва не госпитализировали: родители с трудом "выцарапали" дочь. "Врачиха" возмущалась в беседе с сопровождавшим семью эфэсбэшником: "Мы же договаривались". Во второй больнице Караулова пролежала месяц.
Документы, полученные из обеих больниц, совпадают слово в слово, однако говорится в них не про диагноз, а про ислам и ИГИЛ.
Согласившись с прокурором, суд пришел к выводу, что и после возвращения Караулова продолжала переписываться со своим возлюбленным Саматовым, сообщая ему о предпринимаемых ФСБ действиях и готовясь к новому побегу. Для этого якобы и имя поменяла на Иванову Александру. Суд забывает сказать, что фактически сотрудники ФСБ сами потребовали от Карауловой возобновить общение с Саматовым. После тяжелого психологического потрясения девушке предложили вновь возобновить отношения с человеком, который ее вербовал. Можно по такому же принципу и водку наливать тем, кто "в завязке". Сложно удивляться, что Караулова вновь попала под гипноз Саматова и сама рассказала ему, что с ней работают сотрудники спецслужб, спрашивают о нем. При этом "джихадистка" неоднократно говорила, что ни секунды не сомневалась, что находилась "под колпаком". Никаких обязательств она не подписывала, сотрудником ФСБ не являлась.
Попытка второго побега выглядит достаточно сомнительно: то Саматов предлагал ей приобрести поддельный паспорт, то добираться на веслах из Крыма, то идти тропами через Чечню и Турцию. К переписке прилагается экспертиза "эксперта" с физико-математическим образованием: да, высказывала побуждение, да желала сбежать в ИГИЛ и принять участие в его деятельности.
О самом Саматове следствие, обвиняя Караулову в переписке со сторонником ИГИЛ, так и не смогло рассказать: что это за человек или люди. Известно, что наркоман Айрат Саматов пропал в Казани и якобы уехал на территорию Сирии, больше ничего определенного сказать о нем нельзя.
"Нельзя доказать, что это не была провокация ФСБ с самого начала", — заявила после вынесения приговора мать Карауловой.
Что касается изменения имени, то, отвечая на запрос отца Варвары, турецкие власти заверили, что, несмотря на смену личных данных, его дочери никогда больше не удастся въехать на территорию Турции. Сменить имя девушка решила по другим соображениям, да и кто бы не изменил, если бы собственное имя стало почти нарицательным.
По традиции, прозвучали заявления адвокатов, что они не могли своевременно попасть к обвиняемой, пока СИЗО и следователи фактически "играли ими в пинг-понг" — это все необоснованно, зато первое признание Карауловой в присутствии адвоката по назначению Носкова, предлагавшего ей признать вину и пойти на особый порядок, — это "самое честное высказывание" девушки за весь процесс, а о давлении со стороны следствия и речи быть не может.
Сама осужденная сказала адвокату, что, несмотря на срок, рада, что отказалась от "особого порядка" и ее услышали. Она надеется, что такие же, как она, передумают. Но, как полагает адвокат Илья Новиков,
задумаются, скорее всего, их родственники, которые теперь точно знают, что ни при каких обстоятельствах не стоит обращаться за помощью к собственной стране. Если там беглецов не убьют, то здесь их посадят.
Так в чем же вина Карауловой? Переписывалась с игиловцем, в частной переписке никак не высказалась против его радикальных воззрений. Пыталась один раз уехать на территорию "Исламского государства", после чего была возвращена. На тот момент официальный представитель СКР Владимир Маркин заверял, что судить Караулову за это не будут. Затем якобы она пыталась еще раз уехать. Но самое главное: сдала Саматову "фэйсов", отказалась быть у них "подсадной уткой". Как рассказала Варвара, следователь Агузаров сразу сказал ей, что статьи "выйти замуж" в уголовном кодексе нет, поэтому к ней применят то, что есть. В стране всеобщей мобилизации ее поведение не позволительно. Законы и прописанные правовые нормы тут ни при чем. Непозволительна любая поддержка врагов государства, будь то попытка уехать жить в ИГИЛ или СМС другу из Грузии о том, что через твой город к границам его страны едут танки. Мы все как один должны встать в строй — или марш на гауптвахту!
