Ещё один рассказ о порядках в ИК-7. От Максима Калиниченко, отсидевшего год в этой колонии за посты "Вконтакте". Полностью можно прочитать на "ОВД-Инфо", я приведу только фрагменты, касающиеся непосредственно ИК-7.
"Особенность Карелии заключается в том, что вас пытают даже не для информации или извлечения из вас коммерческой прибыли, а ради того, чтобы просто вас поломать. Дадин не врет, он даже преуменьшил, мне кажется, всю жесть не рассказал. Ильдара я зауважал. Разница между мной и Ильдаром большая, я молчал, чтобы черенок от лопаты в ж*пу не вставили и головой в парашу не макали, а он на принцип пошел, несмотря ни на что и огласку сделал всего этого беспредела. Питерскому одному парнишке, тоже на "карантине" со мной был, пиписьками перед лицом покрутили. Он просто заартачился, когда нас бить стали.
Пытать людей — установка администрации карельских зон. По крайней мере, так нам говорил один из "активистов". Сейчас этот "активист" забил насмерть парнишку и его на новый срок раскрутили.
На любой карельской зоне пятки отобьют палками, пинать каждый день будут на карантине по чуть-чуть. Это общая программа. Но могут быть и "бонусы", как в случае с Дадиным.
Я в Карелию 10 месяцев привез, потому и молчал: срок небольшой, лишь бы выйти поскорее. Тише воды, ниже травы овощем продержаться, не возмущаясь беспределу. Всё равно, конечно, не совсем спокойно просидел — политические там на спецучете, но, тем не менее, пропетлял как-то.
Как снимаются постановочные видео в карельских колониях я знаю не понаслышке, ибо отказаться там невозможно, это чревато последствиями. Меня также снимали на видео, когда запретные вещи в сумку подкидывали, и я соглашался. Также хотели снять видео, на котором я должен был отказаться от своих взглядов, но потом почему-то отказались от этой идеи. Запретные вещи подкидывали, чтобы нарушение было, и я по УДО не мог уйти. Про подставу меня заранее предупредили, что подставлять будут и чтобы я, естественно, молчал. Перед освобождением был серьезный разговор с администрацией, чтобы я ничего не писал в интернете про них, ибо, возможно, я сижу не в последний раз.
Тогда ФСИН затянет меня опять в Карелию на те же зоны, и там мне уже объяснять будут по-другому за мою писанину, что пытки Дадина еще раем покажутся.
Единственная странность в ситуации с Дадиным — что его сами менты пытали, а не зеки. Обычно зекам команду "фас" дают, а если потом трупачок, он на зеков списывается, красные зеки на раскрутку, а администрация колонии в шоколаде. Возможно, так получилось, потому что Дадин был в ШИЗО. В ШИЗО зеков стараются не допускать...
Прикол в том, что пытали меня тоже не ради информации, а как просто врага России. Все понимали, что я кроме своих постов "ВКонтакте" ничего и не знаю".
* * *
Из всех довольно однообразных историй, которые я успел собрать за последние дни (эка невидаль — пытки), эта всё же особенная. Хотя София, ключевой свидетель, рассказывает мне её так, будто вспоминает о скучном, проведённом на даче, отпуске. Никаких эмоций. "Я уже смирилась. Я с вами-то встретилась просто потому, что мы друзья по фейсбуку. Хоть познакомимся. Странно, что вы об этой истории ничего не слышали — о ней столько всего писали. Я давно уже поняла, что всё без толку. И на вас, честно, не рассчитываю совсем. Он всё равно будет сидеть".
Он — это муж. У Софии есть муж, Юрий Валентинович Шорчев. Мастер спорта международного класса по шахматам. Жили они тогда в Саранске. Параллельно с шахматами Юрий занимался бизнесом. В какой-то момент его деловой партнёр попросил в долг крупную сумму денег - и Юрий дал. Не зная, что отдавать партнёр ничего не собирается. Вместо этого тот обратился к знакомым в органах, а те завели на Шорчева уголовное дело. Якобы шахматист убил их общего с деловым партнёром друга, мало того - заставил партнёра вывезти труп в лес и закопать. "Скажите, ну кого он может заставить?, - показывает мне София фотографии мужа. - Он весит-то чуть больше шестидесяти килограмм".
Нет, я в курсе, что бывает и не такое. И худосочный Чикатило был милейшим старичком, по воспоминаниям сослуживцев.
Но это только начало истории.
"К нам ворвались домой, Юру арестовали и сразу увезли в СИЗО, - вспоминает София. - Но не в саранское, что было бы логичным, а в специальное СИЗО при исправительной колонии № 7 Варнавинского района Нижегородской области. Мы вообще никакого отношения к Нижегородской области не имеем. Я только потом поняла, почему так. Это специальное пыточное СИЗО, туда людей свозят, чтобы быстро выбить из них признательные показания. Об этом известно было, Бабушкин (правозащитник) на этот счёт целый доклад делал. А я тогда об этом ничего не знала. Увидела мужа на продлении ареста — и обомлела. Он еле-еле сидел на лавке, весь был абсолютно синим, даже на ушах живого места не было. Адвокат потребовал срочно вызвать врача, прямо в суд. Приехали врачи и несмотря на сопротивление прокурорских госпитализировали мужа в варнавинскую больницу. Там факт пыток подтвердили официально. Есть освидетельствование, снимки, заключение врачей: у Юры сотрясение мозга, переломанные рёбра, следы ожогов на теле. Я тогда позвонила следователю, орала на него в трубку — мол, я сейчас всех подниму на ноги, прокуратуру, ФСБ, вас всех посадят! Он выслушал и издевательски ответил: "Прессу ещё не забудьте подключить". И повесил трубку. Арест, в итоге, продлили, из больницы Юру снова повезли в колонию.
И опять били, били, били. Я сначала боролась, как могла, наняла лучших адвокатов, мы писали заявления куда только можно - в генпрокуратуру, СК, ФСИН, прикладывали медицинские заключения, фотографии, на которых Юра весь избитый, подавали иски в суды — никакого результата. Потом из соседней колонии, в десяти километрах от Юриной, пришла новость, что в ней до смерти запытали полковника ФСБ. Я тогда поняла, что если они уже полковника ФСБ убить не побоялись, то своего мужа я даже мёртвым могу не увидеть. И я сломалась. Собрала миллион рублей и дала начальнику ИК-7, чтобы Юру хотя бы просто перевели из этой колонии в Нижний Новгород. И его действительно перевели. Только тогда пытки прекратились".
Да, забыл сказать. Всё это произошло летом 2009 года. А по подозрению в убийстве Юрий Шорчев сидит до сих пор. Как его ни били и ни пытали, в преступлении он не признался. И восьмой год сидит в тюрьме без приговора. "Чтобы узаконить этот беспредел, - рассказывает София, - следователи выделили из уголовного дела экономический эпизод и быстро осудили Юру по нему. Суд дал по максимуму — 12 лет.
Это стандартная схема в любом заказном деле. Причём "потерпевшая", которая Юру оговорила, ещё и вымогала с меня деньги. "Если вы не дадите — я ещё больше на него наговорю". Это дословно, встретившись со мной она сказала. Я согласилась дать взятку, а сама написала заявление и пришла на следующую встречу с мечеными купюрами и записывающим устройством. Даму взяли с поличным. Доказательства против неё были такие, что никакое басманное правосудие не отмазало бы. Но через несколько дней приехали наши прокурорские, из Саранска, и просто даму забрали. А дело закрыли. Мне тогда так страшно стало... Женя, чтобы вы понимали, Мордовия — это вторая Чечня.
Человек, который заказал моего Юру, Ринат Чураков, имеет связи везде. Несколько лет назад одна саранская правозащитница добилась встречи с генпрокурором Чайкой. Позвонила мне: "София, давай мне все документы, я ему лично в руки передам". И я передала. Женя, мне даже отписки никакой не пришло... А этим летом суд присяжных по делу об убийстве моего мужа оправдал. Но как только присяжные проголосовали - судья испугался и тут же взял самоотвод. Это значит, что вердикт не засчитан, теперь Юру заново будут судить, с новым судьёй и новым составом присяжных. Суды же по нашим жалобам на пытки тянутся до сих пор. Тут даже Господь Бог, боюсь, не поможет".
Я, кстати, не успел спросить Софию, верит ли она ещё в Бога. Но судя по тому, что она сказала на прощание — ещё немного да. "Наверное, я наказана за свою гордыню. Я раньше очень брезгливо относилась к арестантам. Думала, что все всё заслужили, что, как говорится, "дыма без огня не бывает", что раз человек оказался в тюрьме, то он наверняка что-то совершил, а кто не совершил - те быстро доказывают правду и выходят оттуда. Вот за это, видимо, я наказана...".
Ну, в общем, встретились. Теперь у меня на руках все документы и свидетельства, касающиеся этой всё-таки особенной, даже для России, истории. Понесу их замглаве ФСИНа, как договаривались. И, как договаривались, буду отчитываться о результатах (или об их отсутствии) публично, в еженедельном (как минимум) формате. ФСИН, конечно, невиновного из тюрьмы выпустить не может, но наказать тех, кто его в колонии пытал, если я правильно понимаю, обязана.
P. S.
Пофамильный список тех, кто причастен к делу:
Замначальника (на тот момент) криминальной милиции МВД по республике Мордовия Игорь Панкратов (до 2014 года шёл на повышение, стал заместителем министра, в 2014-м написал рапорт об отставке, что сейчас — не знаю).
Его подчиненные - Мореходов и Зыков Ю.
Начальник ИК-7 Фомин Алексей Васильевич (сейчас тоже при деле — год назад, по крайней мере, руководил производством в ИК-15).
Следователь Михайлин Иван Александрович.
Кстати, из следственного комитета или генпрокуратуры никто не хочет встретиться с "гражданскими активистами"? Исключительно во благо Родины. Мы ж вроде как все в этом благе заинтересованы, нет?
! Орфография и стилистика автора сохранены
