По ходу дискуссий последних дней пришел к выводу, что нечто существенное было не договорено. Коллеги справедливо отмечали, что магдебургское право в Украине не сделало города столь же политически влиятельными, какими они были в Западной Европе. Это, разумеется, так, тут спорить не о чем. Города и в Польше были слабыми – там безраздельно доминировала шляхта. А в Западной Европе сила городов обусловливалась их успехами в противоборстве с феодальными баронами – там права были завоеваны, а не дарованы. Однако есть один интересный момент.
В Украине, не имевшей своей государственности и находившейся под Польшей, городские права позволили украинцам отстаивать свою идентичность – прежде всего, религиозную и языковую, в чужом государстве. Сначала во Львове, а потом и в других городах возникли и легально действовали самоорганизующиеся церковные братства, фактически с нуля создавшие систему школьного и более высокого образования на украинском языке. Систему настолько мощную, что ко времени присоединения Украины Московией украинское общество по уровню образованности и культуры отличалось от московского настолько разительно, что последнее по воле своих правителей вынуждено было признать украинцев своими учителями.
Со временем империя стала эту самоорганизацию и ее культурные плоды в Украине принудительно вытравлять, увидев в этом для себя угрозу. Но это уже другая история. Я только хотел обратить внимание на важную особенность соседней страны, в которой на протяжении нескольких столетий общество, не имевшее государственности, само решало свои культурно-исторические задачи. А эта соседняя страна решала их посредством растворения общества в государстве, и к моменту, когда их история стала совместной, результаты были хорошо видны.
Ну, а сегодня мы можем сравнивать более отдаленные последствия двух феноменов – общества без государства и государства без общества.
! Орфография и стилистика автора сохранены
