А если бы Израиль волею каких-то исторических судеб вдруг "воссоединился" с Россией, мы там бы установили памятник Гитлеру?..

Увековечивание Сталина в Крыму (под любым предлогом и "в компании" с кем угодно) — действие такого порядка.

Беспредельное кошунство, глумление над памятью каждого из 40% крымских татар, погибших во время и после варварской депортации 1944 года. Личное оскорбление для их родных и потомков. Да вообще — для каждого человека, имеющего душу и сердце.

При вменяемой, думающей о мирном и счастливом будущем своих граждан власти Сталина в Крыму не было бы. Но раз он там появился — то, видимо, не случайно.

Значит, кому-то было нужно еще раз показать "Крыму и миру" воинственное имперское величие, а в глазах крымских татар "увековечить" отношение к ним России на таком психологическом уровне: вы для нас — низшая раса, человеческий мусор.

Этот скандальный, да еще и бездарный памятник однажды уже пробовали установить — "при Украине", но тогдашние киевские и крымские власти такого преступления общечеловеческих норм не допустили.

Нынешние российские — не просто допустили, а сами и совершили.

И тут надо осознавать две вещи.

Во-первых, крымские татары этого не забудут и не простят — пока такой народ есть на Земле, сколько его ни уничтожают, морально и физически. Но это еще полбеды: понятно, что какой-то там репрессированный народ никого в России не интересует, включая т.н. интеллигенцию.

Хуже второе: это только начало, пробный шар — на предмет привыкания россиян к поклонению "эффективному менеджеру", т.е. убийце миллионов людей, в том числе и главным образом — русских.

И не сомневайтесь: сигнал будет уловлен. Скоро Сталиных под разными соусами наставят по всей России. Плюнув в душу каждому, чьи родные были унижены, уничтожены. И проглотив один раз, общество этот процесс уже не остановит. А параллельно естественным образом пойдут другие процессы...

В 1930-х годах многие интеллигентные немцы тоже считали, что притеснения и издевательства коснутся только евреев.

Айдер Муждабаев

Facebook

! Орфография и стилистика автора сохранены