Снос памятника Ленину в Киеве породил дискуссию, которая кажется мне не совсем корректной.
Лично я, естественно, никакой любви к Ленину не испытываю, как не испытываю и никакой необходимости в памятниках ему. В то же время, точка зрения, утверждающая. что памятники сносить нехорошо, вполне понятна. Кому только памятников в мире не стоит и вряд ли все кондотьеры на площадях итальянских городов были такими уж хорошими людьми по современным меркам. Исторические персонажи в общем случае — достояние своих эпох, и памятники им — зримые напоминания о богатой истории и знаки памяти о ней.
Но без оговорок применить этот подход к наследию советской эпохи затруднительно. По нескольким причинам.
Во-первых, Советская власть закрепляла память о себе и своих героях, разрушая все не вписывающееся в ее идеологическую канву, что, естественно порождает аналогичное отношение к ее символам. При этом монументальное и топонимическое наследие Советской власти до сих даже близко не сбалансировано знаками памяти о противниках и жертвах Советской власти. Нет памятников генералам Деникину, Корнилову, Маркову, никак не увековечена трагическая история Кубанского Ледяного похода, Великого Сибирского ледяного похода, Тамбовского, Западно-Сибирского, Кронштадского восстаний, количество мемориалов, посвященных памяти жертв более поздних советских репрессий отнюдь не адекватно их масштабу и т.д., и т.п.
Во-вторых, советская символика слишком навязчива. Сколько в России Кировских, Ленинских, Советских и Дзержинских районов? Улиц и проспектов Ленина? Кстати, кто-то посчитал: в одном Киеве 16 памятников Ленину. Думаю, если посчитать, то даже без памятников и названий, связанных с Великой отечественной войной, доля объектов, увековечивающих власть, правившую тысячелетней Россией в течение всего лишь 70 лет, составит не меньше 50% от всех объектов, имеющий мемориальный характер. Это уже не историческая память, а доминирование конкретной идеологической и политической линии, которая воспринимается обществом совсем не однозначно. Это формирование сознания новых поколений.
В-третьих, советское прошлое, очевидно, не настолько далеко ушло от нас, черта под этой исторической эпохой общественным сознанием еще не подведена, поэтому советские памятники не воспринимаются как нечто историческое. Ведь протесты против сноса памятника в Киеве исходят, в основном, не от историков и краеведов, а от тех, кто в той или иной степени симпатизирует Ленину и Советской власти. Звучат не архитектурные, а политические аргументы.
В этой связи напрашивается, как это ни банально, аналогия с Гитлером, который тоже все еще не воспринимается исключительно в качестве достояния истории. Никому ведь не приходит в голову увековечивать его память, несмотря на то, что символизируемая им эпоха сыграла огромную роль в судьбе немецкого народа.
К чему это все? К тому, что вопрос о советских памятниках не может содержательно обсуждаться в узких терминах вандализма или сохранения исторического наследия.
Если сейчас в России вряд ли стоит требовать мемориальной десоветизации, чтобы не уводить общественное внимание от реальных проблем борьбы с диктатурой и чтобы не обижать левых, которые являются потенциальными союзниками в борьбе с ней, то ситуация на Украине, вероятно, отличается. По крайней мере КПУ — надежная опора режима Януковича.
Оценить баланс положительного символического и вдохновляющего эффекта от сноса памятника и отрицательного, связанного, с предоставлением власти повода для пропагандистской кампании и с возможной мобилизацией украинцев, хранящих положительные воспоминания об СССР, мне кажется, трудно даже внутри Украины и уж вовсе невозможно снаружи. В любом случае оценку это стоит основывать не на необоснованном пафосе, а не прагматичной оценке воздействия сноса памятника на украинское общественное мнение и перспективы победы Майдана. Поживем — увидим.
! Орфография и стилистика автора сохранены
