Не так давно читатели "Эха" увидели на этом сайте презанятнейший пост под названием "Вечный Странник бесприютный". "Вечный Странник" — это я (так я иногда называю себя), и пост был эксклюзивно посвящен моим политическим взглядам и сомнительной личности.
Несмотря на критический характер публикации, мне польстил и значительный объем внимания, и библейский заголовок, и имя автора — Анатолий Самуилович Салуцкий. Помнится, в школьные годы, когда по всей советской стране благоухал брежневский застой, оно промелькнуло то ли на одном из т.н. "уроках мужества", то ли на политинформации. Впрочем, может, я и ошибаюсь. Как бы то ни было, Анатолий Салуцкий — человек известный. Запросто общался с Хрущевым, опубликовал десятки старых книг о главном — в том числе, "БАМ строят сильные", "Горячая вахта", "Эстафету принимает Галкин" (из серии "Герои пятилетки"), "Если завтра в поход" ("Библиотека комсомольского активиста"), а недавно - сборник очерков "Путин и Четвертая Россия. Хватит ли Президенту твердости для “мягкой силы"?". В общем, если я — Вечный Странник, то Анатолий Самуилович — Вечный Сторонник любого правительства, заседающего в Кремле, причем, судя по всему, преуспевающий.
Так что остаться непольщенным здесь было никак нельзя. Но и даже чувство признательности за внимание к своей особе не дало бы мне права утомлять эховских читателей публичным ответом Анатолию Самуиловичу, если бы не два момента, вызвавших у меня резкое возражение. Собственно, из-за них я и пишу этот пост.
ВОЗРАЖЕНИЕ ПЕРВОЕ (не столь принципиальное, но все же значительное)
По какой-то странной причине, возможно унаследованной со времен партийных собраний и разборов персональных дел, Анатолий Самуилович склонен считать, что критика оппонента будет особенно эффективна, если вместо идей оппонента атаковать его личность и частную жизнь. Argumentum ad hominem (aргументация с переходом на личность) — действенный ораторский инструмент в КВН-овских репризах или дебатах, где нужно показать непоследовательность соперника. Но в моих действиях никакой непоследовательности нет, и посему в устах Анатолия Самуиловича этот полемический прием превращается в трамвайное хохмачество: "Гы, у него бородавка на носу" (к счастью, у меня нет бородавки). Хотелось бы услышать от г-на Салуцкого хоть он один критический довод по существу, хоть одно возражение моим идеям о растущем политическом и гуманитарном кризисе в России и вреде путинизма. Но нет. Таких возражений он представить не смог. Вместо этого я прочитал о себе следующее:
Этот "холостяк … является “русским писателем, живущим в Таиланде". Какое отношение имеет мой семейный статус к моим идеям, — непонятно. Может, Анатолий Самуилович ставит под сомнение законность моего пребывания заграницей? Ведь в советские времена холостяки часто бывали невыездными. Но если уж его так интересует мое семейное положение, то внесу поправку: я не холостяк, а разведенец, причем разведенец-рецидивист.
Указывая на две из моих профессий (китаистика и юриспруденция), автор поясняет: "В Америке адвокаты китайского направления пользуются бешеной популярностью. Я знал одного из них, недавно купившего квартиру в нижнем Манхеттене с видом на Статую Свободы. Но у Сторча даже на этой особо выгодной делянке, видимо, что-то не сложилось …" ("Гы, бородавка!") Я занимался юриспруденцией в США около 10 лет и не заметил, что юристы китайского направления пользуются там особой популярностью. Вместо этого основным у меня было другое направление — иммиграционное право. Квартиру я купил в Майами, с видом на озеро, статуя там тоже была, причем тоже античной дамы, — правда, топ-лесс, но зато с кудряшками. Потом купил и другую — с видом на другое озеро. Но сам какое-то время продолжал жить в квартире с видом на Атлантический Океан. Впрочем, какое все это имеет значение?
Г-н Салуцкий не верит, что нормальный человек может оставить свои насиженные делянки, дабы заняться таким недоходным делом, как "творчество на ниве российской словесности". Когда семь лет назад я уезжал из Америки, именно это мне и говорила моя замечательная знакомая Роза Ципкес (имя вымышленное), пытаясь спасти от неразумного поступка. Но Роза имела три магазина обуви и русской литературе не доверяла. А вот от Анатолия Самуиловича, русского писателя с сорокалетним стажем, предпочтение делянок литературному труду и российской словесности слышать странно. В отличие от него, я, безродный космополит, считаю, что ради русской литературы можно пожертвовать и квартирами с видом на статуи, и прочими делянками.
Другая претензия, предъявленная мне моим заслуженным оппонентом, состоит в том, что настоящий писатель, которым он, несомненно, полагает себя, должен находиться в России, а не отсиживаться в теплых таиландах, пуляя оттуда камнями в ее необъятные огороды.
Г-н Салуцкий как человек демагогической ментальности любит делать скоропалительные выводы. Он не знает, что, покинув Америку, к которой я испытываю уважение и благодарность, я отправился именно в Россию — в Москву, в Москву … а затем и в Питер. Я предложил Родине свои знания, опыт, энтузиазм, но, по большому счету, все это оказалось ей ненужным. Несколько лет она выпихивала меня куда подальше, говорила, что я не имею права делать то и это (даже купить сим-карту без бумажки из Миграционной Службы было нельзя), устраивала мне ментовские проверки документов, заставляла регистрироваться, занимать ночью очереди в местное отделение ФМС, собирать груды каких-то справок, выезжать каждые три месяца заграницу и ждать там две недели оформления очередной визы.
Я, выезжая из СССР, от своего гражданства добровольно не отказывался, государство его у меня конфисковало. Так почему вместо того, чтобы восстановить справедливость и вернуть отобранное, оно заставляло меня теперь стоять в очередях на регистрацию, что-то постоянно доказывать и перед кем-то все время извиниться. Устав от этого дурдома, я и уехал в Таиланд. Этой стране есть до меня дело. Также поступили и почти все известные мне "возвращенцы" в Россию. Правда, Лимонов, Познер, и Гордон все еще остаются, но у них, как я понимаю, есть гражданство РФ.
Свой пассаж ad hominem г-н Салуцкий заканчивает пожеланием "познакомиться с историей одинокого китаиста Сторча, переквалифицировавшегося в американского юриста, но осевшего в Таиланде". Замечу, что сам он не знакомит ни меня, ни читателей "Эха" со своей историей, очевидно, полагая, что все изучали ее в университетах. Мне тоже было бы любопытно узнать, почему он вступил в ряды КПСС, чем там занимался, за что дважды получал Премию Ростовского Обкома КПСС, участвовал ли в разборах персональных дел других членов Союза Писателей — таких, как Солженицын и Войнович, например. Но в отличие от г-на Салуцкого я не буду низводить нашу дискуссию до упомянутого уже обсуждения бородавок.
Думаю, что этим постом я уже в значительной степени ответил на вопросы Анатолия Самуиловича по поводу моей биографии. Дополнительная информация содержится на моей странице vkontakte, на facebook и на личном сайте. Честно говоря, не знаю, какую черную магию для своих разоблачений, он хотел бы найти в моем прошлом. Там все прозрачно: в 1986 я закончил СПбГУ по специальности "китайская филология", учился в Москве в аспирантуре Института Дальнего Востока по специальности "история философии", но не доучился в связи с переездом на ПМЖ в Государство Израиль, до которого тоже не доехал, ибо отправился в США. Там работал садоводом, агентом по закупкам в экспортно-импортной компании, социальным работником, преподавателем английского языка, юристом (под именем Leonard Storchevoy). Жил в Атланте, Нью-Йорке, Таллахасси, Майами. В 2006 закрыл свою юридическую практику и переехал в РФ, чтобы — каюсь — посвятить себя российской словесности. Преподавал в РГГУ, МГУ. Последние четыре года живу и работаю в Таиланде. Был дважды женат, дважды разведен, двое детей. Являюсь членом Коллегии Адвокатов Флориды, к уголовной ответственности не привлекался. Религия: гностический иудаизм с элементами тхеравады и хард-рока. Ориентация — смуглые брюнетки. Играю блюзы на электрогитаре, сплю в среднем 10-11 часов, люблю Булгакова, футбол, Led Zeppelin, и красное вино, но вынужден пить пиво в силу отсутствия первого. Имею творческие амбиции, аллергию на шерсть животных, гражданство США, ноутбук COMPAQ и скверный характер. Гемоглобин в норме. Надеюсь, любопытство Анатолия Самуиловича удовлетворено.
ВОЗРАЖЕНИЕ ВТОРОЕ (весьма принципиальное)
Как Вечный Сторонник г-н Салуцкий обвиняет меня в том, что, покинув Родину, я публикую на "Эхе" и прочих сайтах посты, "окрашенные в сумеречные антироссийские тона" и ими "оскверняю любую тему, к которой прикасаюсь". Идеологической предпосылкой этого обвинения является ошибочная концепция, что критика вредна и опасна, и что процветание страны может быть обеспечено дифирамбами в духе брежневской эпохи или, в крайнем случае, имитацией критических оценок, столь популярной в горбачевский период ("да, отдельные недостатки в работе обкома у нас еще есть, и мы их не скрываем"). Однако, как показывает исторический опыт, залогом полноценного развития политической системы и общественных норм является именно существование критического мышления.
Наличие подлинно многопартийной политической системы (а не ее имитации, как было в ГДР или, как есть в Российской Федерации), подлинно критичных СМИ (без запугивания и преследования журналистов), подлинно свободных каналов для выражения общественного мнения (без отслеживания и преследования авторов этого мнения) и подлинно независимой судебной системы (где суды несут правообеспечительную функцию, а не исключительно карательную), - все это есть необходимые (хотя и не всегда достаточные) условия развития демократической системы.
Запрет на критическое мышление и всеобщая апологетика как метод интерпретации действительности, по большому счету, наносят вред обществу, ибо ослепляют его радужными красками, не позволяя увидеть проблему. Отсутствие критики привело Россию к 37-му году, ГУЛАГу, тирании, и застою. Китай — к Культурной Революции, массовым репрессиям, и Великому голоду. Ирак времен Саддама Хусейна — к гражданской войне и вторжению войск НАТО.
Северная Корея, Иран и Туркменистан не знают, что такое критика, и, согласно своим СМИ, являют собой эталон благополучия. Но ложное отражение действительности лишь усугубляет проблемы этих стран.
Поэтому я критичен. И ник мой на сайте "Эха" — kritikator. И посты мои действительно окрашены в сумеречные тона, ибо именно они, с моей точки зрения, превалируют в России последние годы. Ни полеты со стерхами, ни выбитое у МОК право проводить зимнюю олимпиаду в Сочи, ни успехи нефтегазовой промышленности не рассеивают для меня эти угрюмые сумерки и не вселяют ни грамма гордости за Родину. Вместо них я вижу наглую ложь в лицо миллионов выборщиков. Я вижу разрушенное производство. Я вижу умирающие деревни. Я вижу особняки чиновников, построенные на украденные деньги. Я вижу судей, по звонку начальства бросающих молодых матерей за решетку. Я вижу сотни отвратительных персонажей — в Думе, Кремле, на телевидении, в судах, в университетах — и заношу их, как верно заметил Анатолий Самуилович, в свой список "Негодяриум", который, конечно, ни один российский сайт не осмеливается опубликовать (по этому поводу Антон Носик написал мне: "Никому не хочется получить 100 исков за одну публикацию").
Кстати, насчет того, что я "оскверняю любую тему, к которой прикасаюсь": так я ведь в основном пишу о Pussy Riot, "норвежском шпионе" Мосееве и липовых рейтингах Путина. Неужели эти темы - не самые популярные и не самые возвышенные, с точки зрения власти — можно осквернить?
Я согласен, что взгляд мой на российскую действительность отличается пессимизмом и даже негодованием. Мне далеко до энтузиазма Пескова, Проханова, Потупчик и других, которые на "П", да и до Анатолия Самуиловича, верящего, по его словам, в возрождение России (видимо, той самой, о которой он писал десятилетиями, — со славной армией и героями пятилетки), - тоже далеко. Не чета я им всем. Одним словом, — kritikator. A что с kritikatora взять окромя kritiki?
Без критики нет писателя. Это осознает даже сам г-н Салуцкий , который, впрочем, понимает ее применение очень избирательно. Он с удовольствием, как в старое доброе время, обрушивается на Запад, коему якобы грядет конец, осуждает правительство Литвы за дискриминацию польского меньшинства, и клеймит латвийские власти за издевательства над русскоязычными жителями страны. Последнее особенно важно. Выходит, и он, и я, вечный-бесприютный, которому он уделил столь много осуждающего внимания, заняты, по сути, одним и тем же — защитой интересов России. Только Анатолий Самуилович специализируется на борьбе с зарубежными врагами русского народа, а я — с внутренними, теми, которые окопались в Думе и чиновничьих кабинетах.
Так что — да здравствует критика! Я приветствую (хотя и с небольшим опозданием: не сразу узнал о его появлении) опус Анатолия Самуиловича и надеюсь на новые дискуссии, дебаты и дуэли. Верно, "праведнику спор — пустословие, небо вотще коптящее". Но я не праведник. Я просто "новоявленный русский писатель", которому в России г-на Салуцкого места пока не нашлось и который поэтому живет в Таиланде по американскому паспорту. Но ведь все еще может измениться.
! Орфография и стилистика автора сохранены
