"Дедушка совсем сбрендил" — такова была наиболее распространенная реакция на определение Владимира Путина в наследники Бориса Ельцина 9 августа 1999 года. Человек без харизмы, без опыта публичной политики, без политических взглядов, без поддержки какой-либо партии, ни разу не участвовавший ни в каких выборах, центральная деталь в биографии — полтора десятка лет в КГБ, шесть лет трудившийся за спиной у Собчака и давший за все эти годы одно-два интервью…
Опросы показывали, что
21 процент респондентов расценили Путина как очередного "технического премьера", 71 процент заявили, что президентом ему не бывать.
Случались у Бориса Николаевича "заскоки", конечно, но уже с этим выбором преемника он окончательно утратил чувство реальности — примерно так представлялось в августе 1999-го ближайшее политическое будущее. И ничто, как казалось, не могло остановить победоносное продвижение Примакова (или Лужкова) к президентскому креслу с последующей зачисткой из власти ельцинской "Семьи", которая успела осточертеть хуже горькой редьки. Только одного не предвидели те, кто так думал (в том числе и автор этих строк), — методов, которые будут готовы применить авторы операции "Наследник" для достижения своей цели.
"Лучше, если ты никогда этого не узнаешь", — ответил мне осенью 1999 года экс-премьер и второй номер в списке "Яблока" на думских выборах Сергей Степашин на вопрос о том, кто же на самом деле стоит за взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске. Все стало понятно — впрочем, многое понятно было и раньше. Ведь мало кому столь невыгодны были эти взрывы, немедленно давшие повод для начала второй чеченской войны, как сепаратистам Масхадова. И, напротив, они были чрезвычайно выгодны тем, кому надо было любой ценой сделать из неприметного подполковника КГБ государственного деятеля и героя, железной рукой раздавившего чеченских террористов, создать в стране атмосферу страха и милитаристской истерии, парализовавшую разум очень многих…
Прошло десять лет, и, чтобы оценить результаты, достаточно вспомнить, что у нас еще было в августе 99-го.
Оппозиционные кандидаты в депутаты Госдумы, мэры и даже губернаторы имели реальные шансы победить на выборах.
В парламенте не только принимали не нравящиеся президенту и правительству законы, но могли даже обсуждать импичмент президенту за его преступления.
Федеральные телеканалы критиковали президента (не говоря о правительстве), на них обсуждались острые проблемы и выступали оппозиционные политики.
Губернаторы не назначались президентом, а выбирались гражданами, и президент не мог ни назначить, ни снять губернатора, а губернатор, в свою очередь, не мог отстранить мэра.
Не было правящей партии, в которой состояло все начальство и без членства в которой нельзя было рассчитывать на государственную карьеру.
Оппозиция могла действовать без угрозы уголовного преследования своих активистов и выходить на улицы, не опасаясь избиений и арестов.
Правозащитники не были объектом государственной травли и не проходили (наряду с оппозиционерами) по разряду "врагов государства".
Экологи, которых обвиняли якобы в "разглашении государственных тайн", могли выигрывать суды у ФСБ и добиваться полного оправдания.
Бизнес не опасался, что будет уничтожен в случае нелояльности, и мог финансировать оппозицию, не боясь неизбежной кары.
Название "Басманный суд" еще не было нарицательным.
И, конечно, в страшном сне не могли присниться хладнокровные убийства независимых журналистов и политиков, депортации и преследования по национальному признаку, "шпионские процессы", политзаключенные, заходящиеся в экстазе в Лужниках толпы поклонников "национального лидера" и агрессия против соседней страны с оккупацией части ее территории и объявлением этой части "независимой"…
Впрочем, было бы очень серьезной ошибкой полагать, что в 1999-м все было хорошо, а потом пришел злодей Путин и развернул страну в противоположном ельцинскому направлении.
Потому что путинизм не отрицание ельцинизма, а его логическое продолжение.
Потому что практически все, что мы увидели при Путине, началось еще при Ельцине. Потому что именно при Ельцине начала выстраиваться политическая система, позволяющая власти быть независимой от общества и не считаться с ним.
И построение авторитарной системы, и подавление политической конкуренции, и несвободные и нечестные выборы, и государственный контроль за федеральными телеканалами, и проведение реформ в интересах меньшинства граждан с игнорированием их социальных последствий, и передача доходов от эксплуатации природных ресурсов страны в руки узкой группы лиц, и перераспределение собственности в пользу близких к власти группировок — все это мы видели в 90-е годы. Просто тогда все эти процессы еще не обрели такого размаха, как в "нулевые", но свое начало этот "поток" берет именно в ельцинском периоде.
Нельзя не отметить, что все это происходило при молчаливом согласии (а порой и одобрении) целого ряда политиков, относивших себя к либеральным и демократическим, что стало одной из главных причин потери российскими демократами авторитета и дискредитации в глазах многих граждан самого понятия демократии. Между прочим, практически те же политики поддержали Владимира Путина в 1999 году (о чем сегодня предпочитают не вспоминать). И когда уважаемый мною за сегодняшнюю антипутинскую позицию Борис Немцов уверяет на радио "Свобода", что он "Путина никогда не поддерживал: ни 10 лет назад, ни тем более сейчас", приходится напомнить, что слова "я убежден, что следующим президентом должен быть Путин", и "я буду его всячески поддерживать" в эфире "Эха Москвы" в ноябре 1999 года произносил именно он — когда СПС шел в парламент, поддерживая войну в Чечне и под лозунгом "Путина в президенты, Кириенко в Думу". Впрочем, не один Немцов из российских либералов десять лет назад полагал, что Владимир Владимирович — это именно тот человек, который проведет наконец железной рукой необходимые реформы…
Десять путинских лет отбросили Россию назад по всем фронтам — под заклинания о "вставании с колен" и "возвращении утраченных позиций".
О внутренней политике уже сказано, что же касается внешней, то Россия окружена "врагами" и живет в "осажденной крепости". Она последовательно поссорилась с большинством соседей, а в друзьях у нее сплошь "демократические режимы": Северная Корея, Никарагуа, Венесуэла, Иран, Куба, "ХАМАС", Узбекистан, Туркмения и им подобные. Кажется, нет уже такого международного мерзавца, который не был бы обласкан Кремлем, если догадается произнести ритуальные оскорбления в адрес США или "империалистического Запада". И как трогательно сочетается дружба с Ахмадинежадом или Халедом Машалем с базарным хамством в адрес Саакашвили или Ющенко…
В экономике Россия бездарно промотала нефтедоллары, свалившиеся ей на голову в 90-е годы (без всякой заслуги Путина). Часть этих средств (как представляется, большая) обогатила членов кооператива "Озеро", а оставшаяся часть, вместо того чтобы быть потраченной на образование, здравоохранение, дороги, создание рабочих мест и модернизацию экономики, откладывалась в Стабфонд на черный день. Когда же он наступил, выяснилось, что эти деньги направлены на спасение бизнеса "друзей Путина", а вовсе не на поддержание уровня жизни граждан. Впрочем, винить во всем этом Путина было бы неверным: ответственность с ним в полной мере должны разделить те, кто его поддерживал и за него голосовал. И те, кто равнодушно смотрел за происходящим, полагая, что его хата с краю. И те, кто, как уже сказано, поощрял и одобрял ельцинский авторитаризм.
Сегодня от нас всех зависит, останется ли в истории России путинская эпоха неприятным сном или еще продлится.
Как и раньше, никто не даст нам избавленья.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
