"Слуга, подавая чай, стоял перед нею с подносом в руках. Наливая сливки в чашку, она обратилась к нему с вопросом: "Скажи, пожалуйста, зачем же ты так подносом трясешь?"
- Так ведь Фиделька (домашняя собачка) больно ноги кусает, ваше превосходительство.
- Велика ли беда, мой милый, что Фиделька тебе ноги кусает? Должно ли из-за этого подносом трясти?".
Зарисовка блистательная, и тем более ценная, что персонажи ее легко и безболезненно могут быть перенесены в реалии дня сегодняшнего. Особенно в реалии политические, ведь роль, которую исполняет сейчас так называемая системная оппозиция, практически идентична участи сконфуженного лакея из барыниного обеденного кабинета. Главное для такого лакея – избежать экстремистской тряски подносом, не расплескать драгоценный утренний нектар "стабильности", питием которого надеется омолодить себя требовательная хозяйка. Она изрядно подурнела за последние семь лет, но страстно желает вновь обрести свое былое, пусть и весьма недолго длившееся очарование еще хотя бы годика на четыре. Хозяйку огорчать никак невозможно, у нее от этого нервы, а от нервов – волдыри; за волдыри виновника бьют кнутом в конюшенной и увольняют с конфискацией имущества.
Так что Фиделька, мелкая охранительская мегера барыниного покоя, за ноги, конечно, кусает. И это, разумеется, некомфортно. Но ведь зато ливрея с галунами, на кухне горшок теплой каши, с дворовыми девками всегда пошалить можно, а то и в алкогольную кладовку наведаться. Слова "унизительно" лакей не знает, и за это незнание получает соответствующее жалование. Немного, но регулярно. На прокорм Фидельки уходит, пожалуй, деньжат раз в пять поболее, однако хороший лакей – существо скромное и независтливое.
Сразу оговорюсь, моя критика лакейства вовсе не относится – а если и относится то не в полной мере – к таким уже вполне многострадальным партиям, как СПС и "Яблоко". Мы присутствуем при интереснейшем феномене рождения "оппозиции" – не системной, а сверхсистемной, когда оппозиционные лозунги используются против себя самой же системой и ее ярчайшими представителями: "Едром" и "Справедливой Россией". "Все плохо, но голосуйте за нас, и мы наведем порядок", - говорят лидеры этих партий своим избирателям. "Да как же за вас голосовать, когда вы все это и устроили?", - недоумевает общество. "А это не мы, это плохие люди устроили: фрики, лузеры, пораженцы и Михаил Саакашвили", - застенчиво объясняются "медведи" и "эсеры". – "Мы уже показываем этим гадам кузькину мать, но для того, чтобы мать была совсем кузькина, нам срочно требуется ваша поддержка".
Видя разворачивающийся фарс, безбрежный и безнадежный, даже не самые плохие люди готовы плюнуть на все, махнуть рукой и идти наниматься в покорное услужение – не из железа ведь сделаны, а жить-то надо, не тот уж возраст, чтоб в овине ночевать. Да и потом, вдруг получится как-нибудь так подать владычице утренний напиток, что он приобретет волшебные свойства? И хлебнувшая его алчная старуха неожиданно и впрямь обернется молодой девушкой, счастливой и доброй?
Понятно, что не обернется, но фантастические легенды о "смене системы изнутри" выдумываются скорее для успокоения совести, чем в качестве стратегий реального действия. Все инородные тела чуткий Фиделька немедленно загрызает насмерть еще за сто метров до крыльца – тренирован.
Власть, конечно, была бы очень рада, если бы все протестно настроенные граждане пополнили или ряды лакеев, или даже ряды Фиделек – как это произошло с Олегом Кашиным, Александром Дугиным и прочими изначально критически настроенными в отношении Кремля людьми, ныне с кокетливой гордостью называющими себя "цепными псами режима" и "новой опричниной".
Однако оппозиция несистемная такого положения дел принять никак не может. Реальные оппозиционеры прекрасно знают, что мир вовсе не ограничен стенами барской усадьбы, а пироги в печке заводятся не сами собой. Барыня, дрессирующая лакеев, увлеклась своим занятием и совершенно позабыла: "там собрался у ворот этот, как его, народ". Не первый день стоит. Скоро палатки начнет ставить. Чтоб основательнее стоялось.
Отрицание самого факта существования народа – распространенное заблуждение. И по этому заблуждению легко отличить принципиального сторонника власти от ее принципиального противника, помнящего прошлое и думающего о будущем. "Новая аристократия", повторяющая все ошибки старой, рискует повторить и ее судьбу.
Да, народ пока молчит – но молчание это обманчиво.
Карл Густав Юнг в своем известном труде "Об архетипах коллективного бессознательного" писал:
"Тот, кто лишился исторических символов и не способен удовлетвориться "эрзацем", оказывается сегодня в тяжелом положении. Перед ним зияет ничто, от которого он в страхе отворачивается. Человеческие объяснения отказываются служить, так как переживания возникают по поводу столь бурных жизненных ситуаций, что к ним не подходят никакие истолкования. Это момент крушения, момент погружения к последним глубинам, как верно заметил Апулей, наподобие самопроизвольного ума. Здесь не до искусного выбора подходящих средств; происходит вынужденный отказ от собственных усилий, природное принуждение. Не морально принаряженное подчинение и смирение по своей воле, а полное, недвусмысленное поражение, сопровождаемое страхом и деморализацией".
Исторических символов российский народ лишен, слишком много стало противоречащих этим символам бурных жизненных ситуаций. Эрзацем "суверенной демократии", набором примитивных тезисов, призванных хоть как-то объяснить происходящее в стране, он удовлетвориться явно не способен. Безмолвие общества – вовсе не заведомое одобрение всех действий правительства, как наивно предполагают эксперты из администрации президента. Это тяжелейшая форма апатии. Обманчиво воспринимаемая властью, как безответность.
Теперь безответности не будет. Пробуждение гражданского сознания происходит медленно, но необратимо. Власть сама делает для этого все возможное. Каждый ее шаг отзывается таким шоком, что начинают реагировать люди до сих пор принципиально аполитичные. Кремль совершил большую ошибку: он начал не только откровенно вредить, но еще и открыто издеваться. Однако апатия – это одно, а раздражение – это другое. Хочешь вывести человека из депрессии, просто разозли его.
Власть окончательно теряет легитимность, когда сама лишает себя права на сочувствие. Французская революция началась в тот момент, когда Мария-Антуанетта порекомендовала беднякам, у которых не было хлеба, есть пирожные. Социалистическая – с возгласа "Братцы, в мясе – черви!". Путь поражения российской власти и ее лакеев будет вымощен аккуратными табличками с избранными цитатами: "бутовские жлобы", "особая болезнь вен", "ее влияние было минимальным", "время сытости и спокойствия" и так далее, и так до бесконечности.
Всякого, кто отказывается подписываться под этими цитатами, я надеюсь увидеть шестнадцатого декабря, ровно в полдень, на Марше Несогласных.
Мы больше не будем терпеть.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
