Армия не только инструмент войны – это инструмент " нациестроительства ", прививающий определенный тип мышления тем человеческим массам, что проходят сквозь механизм военной службы. Инструмент идейной огранки общества. Поэтому новый политический строй всегда создает новую армию. Во-первых, по соображениям лояльности, во-вторых – она создает новому политическому строю новый социальный климат. Так, советская власть создала собственную новую армию. Но в Российской Федерации ограничились лишь косметической переделкой старой и это очень симптоматично.
Очевидно, что советско-российская армия давно уже не в состоянии воевать и поэтому является чистым инструментом "нациестроительства". Во-первых, оно исправно прививает "имперскоподданическое" сознание. Людей транспортируют из родных городов через весь огромный континент нести службу на "окраинах Империи". И пока призывник раз пол года занимается покраской травы вокруг плаца перед приездом высокого начальства, у него есть время как следует проникнуться величием Власти его через этот континент зашвырнувшей.
Напротив, армия организованная подобно "национальной гвардии" по территориальному признаку – кошмар имперской власти. Поскольку привычка защищать свой конкретный родной двор и город может сохраниться и после прохождения службы. Например, от произвола чиновников или от незаконных иммигрантов. А такие привычки, само собой, власти крайне невыгодны и неудобны.
Советско-российскую армию ныне повсеместно ругают за "дедовщину". Стоит оговориться, что это явление присуще в принципе любому мужскому коллективу т.к. страшная "дедовщина" в основе своей – просто иерархия. А вот ее формы действительно вызывают недоумение, так как в разумно организованном обществе формальные структуры максимально приближены к неформальным, а в России, такое впечатление, делается все, чтобы реальность как можно шире расходилась с действительностью.
Просто "дедовщина", в том виде, в котором она ныне существует, тоже есть непременный элемент позднесоветского "нациестроительства". Армия, по выражению народа – есть "школа жизни" и то насилие, которое в ней твориться, вполне легитимно в умах большей части отслужившего населения. Оно, собственно, прививает фундаментальную для советского общества привычку вымещать агрессию в строго ограниченных сектор реальности, а именно на подчиненных. Подчиненные же должны безропотно сносить пинки и ждать своей очереди, когда у них у самих появятся подчиненные. Так и живем.
У человеческого сознания есть некоторая адаптивная способность. Оно попросту не может находиться в состоянии постоянно пресса, поэтому вскоре действительно начинает думать, что передергивание затвора автомата путем удара прикладом по ребрам – это школа жизни. Потом через какое-то время человек отходит. Но сам рефлекс взаимоотношений "начальник-подчиненный" остается, и пресс со стороны государства точно также воспринимается, как нечто само собой разумеющееся и крайне полезное для личности. Называется это – рецидив рабского сознания. На тысячу египетских рабов, строителей пирамиды, за глаза хватает ста надсмотрщиков – психология.
Нынешняя власть делает все, чтобы с одной стороны окончательно лишить армию боеспособности (а в недавнем прошлом эта боеспособность вполне присутствовала). Сейчас же можно с полной уверенностью предположить, что, если "вдруг что", изрядная часть российских генералов живо последует примеру своих иракских коллег. С другой стороны максимально использовать ее как инструмент вышеописанного воздействия на нацию. Для этого, собственно, и отменяют отсрочки, чтобы все строптивые "балалаечники" интеллигенты прошли "школу жизни" и навсегда отучились разевать рот на барина. А то распоясались в последнее время, в оппозиционные партии вступать начали. Ничего, пара лет копания траншей гонору-то поубавит.
Но есть некоторая особенность, благодаря которой армию в отличие от чиновного аппарата нельзя довести до крайней степени гниения. Можно довести систему в целом до повсеместного воровства и скудоумного формализма, но все это будет заканчиваться строго на людях, которые сами отвечают за свою жизнь. Человек, который в бою отвечает за свою жизнь, не может себе позволить быть трусливым подхалимом на службе у глупого начальства. И военный может выразить свой протест довольно интересным способом – пример Квачкова.
Протестующего интеллигента можно сломать дубиной ОМОНа, спецназовца – нет. Поэтому боевые генералы, на славе которых Путин выезжал во вторую чеченскую, ныне отосланы подальше от столичных дел, а воинов рангом поменьше и вовсе судят по заведомо ложным обвинениям. Дело Ульмана и дело Аракчеева-Худякова, которые были несколько раз оправданы судом присяжных, но их все равно судят по новой, идут вразрез с законом не говоря уж об "абстрактной справедливости". И пока российская армия лишается последних настоящих военных, на Юге день ото дня растет новая чеченская, от которой явно не приходится ожидать лояльности к России.
Из всего этого и происходит моя несколько противоречивая позиция. С одной стороны следует поддержать "Антипризывной марш", который планирует провести российская "Радикальная партия". Собственно, отказаться служить в полумертвом гниющем монстре, который давно не выполняет своей непосредственной функции и может страшить только учащихся старших классов – будущих призывников. С другой стороны всячески поддерживать протест по делу Ульмана, Аракчеев-Худякова и прочих подобных. Когда следователи военной прокуратуры старательно высасывают из пальца заказные уголовные дела на своих же коллег военных – это значит, что организм болен неизлечимо. России совершенно точно необходима сильная армия, но другая армия, новая, созданная с нуля. И костяк ее должны составить именно эти неугодные нынешнему режиму настоящие военные.
