"Сосредоточение всех полномочий – законодательной, исполнительной и судебной – в одних руках... можно справедливо назвать самим определением тирании". – Джеймс Мэдисон, The Federalist Papers, № 47 (1788)
Указ №14215, подписанный Дональдом Трампом 18 февраля 2025 года, вызвал тревогу защитников американской модели демократии, которые уже проводят параллели с методичками захвата власти Гитлера, Путина и Эрдогана. Трамп ставит независимые федеральные агентства под контроль Белого дома, и это напоминает методы, использованные авторитарными лидерами других стран для разрушения процедур демократии, и угрожает устойчивости американских институтов. Рассмотрим, что не так в указе, и как подобный тренд был использован в прошлом и настоящем опытными автократами для консолидации власти.
Правовая структура указа – настоящее испытание демократических норм
Указ №14215 обязывает все федеральные агентства, включая независимые структуры, такие как Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), Федеральная торговая комиссия (FTC), Федеральная комиссия по связи (FCC) и Федеральная избирательная комиссия (FEC), представлять значимые регулирующие акты на рассмотрение Офису по бюджету и управлению (OMB) Белого дома. Он предписывает следовать президентским юридическим интерпретациям и создает институт представителей Белого дома для обеспечения наблюдения и исполнения директив. Эти агентства были созданы законами, принятыми Конгрессом, например Законом о Федеральной торговой комиссии 1914 года, и они обладают защитой от увольнения "без причины", подтвержденной решением по делу Humphrey’s Executor v. United States (1935), чтобы оградить чиновников от произвола исполнительной власти. Процедуры контроля, заложенные в указе, разрушают сложившуюся автономию, что уже привело к судебным разбирательствам. Иск Национального комитета Демократической партии от 28 февраля 2025 года утверждает, что указ нарушает двухпартийный мандат FEC, а уволенный глава Управления специального прокурора добился судебного запрета в марте 2025 года от судьи Эми Берман Джексон, ссылаясь на незаконное увольнение. Эти дела подчеркивают конфликт между амбициями исполнительной власти и статутной целостностью, закрепляя действия Трампа в конкретной правовой коллизии.
Как демократия мигрирует в самодержавие, или спектакль для всех
Постсоветские автократии научили мир, что для ликвидации демократии не нужно уничтожать её внешние атрибуты. Владимир Гельман, профессор университета Хельсинки показывает: ключ к "управляемой демократии" – не в прямом подавление процедур, а в их перенаправлении. Выборы сохраняются, суды продолжают заседать, парламенты принимают законы, но всё это работает уже не на свободу граждан, а на стабильность личной власти. Гельман описывает "витринную демократию", где многопартийность, судебная независимость и гражданские общества сохраняются формально, но их реальная функция сведена к легитимации решений, принятых за кулисами, а институты существуют лишь как ритуал подтверждения власти. Иван Крастев, болгарский политолог и автор книги "После Европы", поднимает это понимание на глобальный уровень. Он утверждает, что современная демократия всё чаще превращается в "симулякр участия": выборы проводятся, буйствуют парламентские дебаты, идут уличные протесты – но реальные решения принимаются вне поля публичной политики. Крастев говорит о опасной динамике всех участников этого спектакля – граждан, элит, медиа, которые добровольно соглашаются играть свои роли, даже осознавая фальшивость сценария. И когда иллюзия становится нормой, исчезает сама возможность альтернативы. Переход демократии в самодержавие начинается не с разрушения фасадов, а совсем наоборот – именно фасады становятся ярче, пышнее и пафоснее, как золоченая Трампом клетка Овального офиса. За ними – пустота, куда постепенно исчезает и народное влияние, и сама идея народной власти. И тогда это не спектакль борьбы за свободу, а спектакль добровольного отказа от неё.
Как захватывал власть Гитлер, используя процедуры демократии
Сначала Гитлер законно стал рейхсканцлером, как лидер победившей в Рейхстаге коалиции, но соблюдал конституцию ровно 4 недели. Закон о чрезвычайных полномочиях 1933 года, принятый Рейхстагом, одним ударом уничтожил демократию Веймарской республики, предоставив Гитлеру неограниченную законодательную власть. Указ Трампа, хотя и является исполнительным распоряжением, имеет схожий авторитарный импульс, подчиняя в обход полномочий Конгресса независимые агентства воле президента. Гитлер использовал пожар в Рейхстаге для оправдания чрезвычайных указов, приостанавливающих гражданские свободы; администрация Трампа представляет указ №14215 как средство борьбы против неподотчетных бюрократов, используя недоверие общественности: 60% американцев скептически относятся к правительству (Pew Research, 2024). Оба лидера насаждали личные культы – Гитлер через геббельсовскую пропаганду и партийные съезды, а Трамп как лидер MAGA через консервативные СМИ и посты на X и TruthSocial, где 20 февраля 2025 года он написал: "Глубинное государство саботирует величие Америки – указ №14215 его останавливает!", что совсем в русле демонизации своих политических врагов Гитлером.
В отличие от Германии Гитлера, где выборы исчезли, США пока сохраняют конкурентную избирательную систему, а указ №14215 уже сталкивается с судебными исками и контролем. Тем не менее, политизация агентств, таких как SEC, рискует выборочным надзором за финансовыми рынками, конфликтом интересов, что уже получилось после введения тарифов, напоминая чистки в Германии, что может способствовать процветанию – но разве что процветанию фаворитизма в Америке. И книга "О демократии в Америке" превратится в эссе "О фаворитизме в США".
Как Путин постепенно съел российскую демократию
Путин за 20 лет превратил Россию в управляемую автократию. Отмена выборов губернаторов в 2003 году, мэров сначала крупных, а затем и всех остальных городов, отмена местного самоуправления, контроль за СМИ и преследование, убийства, отравления, тюремные заключения для политических соперников – Путин создал своеобразное правление с многопартийностью в Госдуме как витринной основы своей власти, на деле опирающуюся на ФСБ, пропаганду военного типа и общественное согласие. Представители Белого дома по указу №14215 напоминают полномочных представителей Путина, обеспечивающих выполнение директив Кремля. Контроль OMB над бюджетами агентств и правило Schedule F, которое может реклассифицировать 50 тысяч федеральных служащих по процедуре увольнения (когда и наниматель, и нанятый не должны доказывать причины увольнения), вызывают ассоциации с чистками элит в России. Мандат Трампа на принятие его юридических интерпретаций перекликается с контролем Путина над судебной системой, где законы использовались для подавления инакомыслия. Оба лидера используют национализм – в форме "величия России" у Путина, или в формате "Америка прежде всего" у Трампа. Свободные СМИ США, в отличие от государственных российских, и судебные запреты подчеркивают ограничения в США, которые Кремль вводил постепенно, но надежно. Хотя Путин посадил Навального и Скобова, и 120 тысяч других по политическим статьям, а Трамп пока не заключал соперников в тюрьму, но указ №14215 может способствовать серии расследований недовольных и инакомыслящих.
Как Эрдоган подавлял и одолевал соперников
Недавний арест мэра Стамбула Экрема Имамоглу по обвинению в коррупции, направленный на снятие его кандидатуры на выборах 2028 года, устанавливает в Турции избирательную автократию. Надзор над Федеральной избирательной комиссией США создает опасность политизированного управления выборами, хотя в США пока нет аналога снятия кандидатов оппозиции и их заключения в тюрьму. Видимо, все это еще будет. Оба лидера используют популизм – исламизм у Эрдогана, антиэлитный крестовый поход у Трампа. Децентрализованные выборы и независимые суды США, в отличие от турецких, пока ограничивают такие параллели, но не ясно надолго ли. Конституционная реформа Эрдогана 2017 года, создавшая институт президентства, эрозию автономии институтов власти, прямо подсказывает дальнейшие шаги Трампу.
Указ как симптом, или тирания приходит не на танках, а с канцелярией
Указ Трампа обостряет напряженность между исполнительной властью и агентствами, независимость которых укоренилась в гражданской службе, основанной на Акте Пендлтона 1883 года, и прослеживается в действиях Рейгана 1980-х годов, и в иммиграционных указах Обамы 2014 года. Его масштаб – нацеленный на все независимые агентства – открывает новые горизонты. Реакция Конгресса уже была не сильно жесткая, ведь только 26 демократов в Палате представителей поддержали контррезолюцию в марте 2025 года, что отражает поляризацию в институтах. Общественное недоверие подпитывает нарратив Трампа, но вызывает сопротивление, и в феврале 2025 года в Вашингтоне протестовали более 10 тысяч человек, и еще больше в апреле. Двухпартийные слушания в Сенате по Schedule F сигнализируют о потенциале противодействия, и здесь отличие США от сервильных институтов Турции или России.
Франсис Фукуяма, политический философ и аналитик краха институтов, объясняет: республики умирают не тогда, когда над ними сверкают мечи, а тогда, когда исполнительная власть начинает аккуратно обтекать механизмы сдержек и противовесов через расширение своих полномочий. Для этого не требуется крови, а всего-то достаточно нескольких юридически безупречных бумаг. Вместо институтов, которые сдерживают власть, создаются институты, которые ей подчиняются. Указ становится первым актом новой театральной пьесы, где граждане остаются зрителями, а закон – декларацией и декорацией. Тимоти Снайдер проводит ещё более жесткую линию: по его словам, "тирания начинается там, где каждый небольшой компромисс с процедурой кажется безобидным". Гибель демократии редко начинается штурмом дворцов, она начинается с одобрения маленьких уступок ради "порядка", "скорости", "победы над врагами". Снайдер подчёркивает: нормализация малых исключений приводит к смерти больших свобод. Его предупреждение звучит сегодня как прямой комментарий к указу №14215: если исполнительная власть получает право диктовать независимым агентствам, какие решения они должны принимать, то Конституция превращается в роскошный, но бесполезный памятник, то уже никто не замечает, как суверенитет народа тонет в настоящем и становится историей.
Смерть институтов приходит в конверте с надписью "служебное письмо"
Великие демократии умирают не в грохоте штурма и стрельбы. Они погибают в шорохе служебных бумаг, оформленных в строгом соответствии с делопроизводством. Наполеон приручил Сенат, Пиночет обезоружил суды, Путин превратил выборы в карусель голосования, то есть они не уничтожали институты – они их приручали. Указ №14215 не выглядит революцией, и именно в этом его опасность. Он делает форму самодовлеющей, содержание – необязательным, а законы – формальностью. И самое страшное в таких моментах – не их открытая жестокость, а уютная, вкрадчивая привычка считать всё это "ещё одним рабочим моментом". Именно она каждый раз и открывает дорогу настоящему концу истории демократий.
Сегодня великие демократии не гибнут в пожарах и на площадях, не рушатся в момент первого нарушения закона, сегодня они умирают медленно – под одобрительный гул трибун, где аплодируют не триумфу свободы, а торжеству её видимости. Римский император Нерон первым вывел формулу вечной власти: дай толпе хлеба и зрелищ – и можешь править, пока от пожара не рухнут стены форума. Народ ведь всегда с лёгкостью менял свободу на удобство, участие – на иллюзию сопричастности, гражданский голос – на аплодисменты арене. Эта модель работает безотказно и в наше время, доказывает Трамп.
Театр абсурдитрампа как правда и пост-правда
Человеческая природа неизменна: зрелище побеждает обязанности, картинка побеждает реальность, внешний антураж заменяет внутреннюю свободу. Современные общества охотно соглашаются смотреть спектакль вместо того, чтобы участвовать в судьбе своей страны. Дональд Трамп, плоть от плоти медиаспектакля, прекрасно это чувствует. Для него сувенирная демократия Владимира Путина – это не катастрофа, а ориентир: шумная сцена, лояльная публика, железный контроль за кулисами. Какая разница, что народ уже не влияет на исход пьесы? Главное, чтобы шоу продолжалось.
Указ №14215 – это не просто бюрократическая инновация, а скорее первое действие нового театра абсурдитрампа. Он начинает процесс, в котором право населения участвовать в устройстве государства и в определении своей судьбы будет заменено правом пассивного наблюдения за принятыми за кулисами решениями. Политическое действие и реальное содействие в управлении для масс будет подменено зрелищем, ярким и громким, но бесплодным – спектаклем без права вмешательства. Тогда свобода станет формой красиво поставленного шоу, а голос лидеров превратится в обязательные аплодисменты. А будущее будет сочиняться там, куда зрителям больше не продадут даже билетов. И именно за это проголосовал американский народ, значит, на какое-то время это и будет и правдой, и пост-правдой.
Глобальные последствия
Указ 14215 подрывает доверие к демократии в США. ЕС, критикующий чистки в Турции, призвал к независимости агентств в марте 2025 года. После атаки на Капитолий сторонниками Трампа 6 января 2021 года, и массового помилования в феврале 2025 года более 1600 активистов – это рискует воодушевить автократов, хотя юридическое механизмы сопротивления в США отличаются от механизмов падения демократии в России и Турции. Однако реальные гарантии демократии в Америке – независимость судов, свобода СМИ, сама структура федерализма, гражданское сопротивление – внушают оптимизм, которого сегодня, к сожалению, недостаточно для прогнозов и долгосрочных выводов.
