Главным событием, произошедшем в Госдуме России в январе этого года, стало заявление Геннадия Зюганова, которое потонуло в рутине репрессивных инициатив и потому несправедливо недооценено.
"Вопрос о политической системе – самый сложный, самый ответственный. Недопустимо ее уродовать! Давайте еще раз пригласим в Думу Кириенко, если это необходимо. Давайте обсудим, что у нас происходит с выборами.
Они не могут быть полноценными, если процедура голосования дробится на три-четыре дня, а подсчет голосов фактически не контролируется.
Граждане требуют полноценных выборов, и мы готовы к тому, чтобы отстоять эту позицию!"
Бунт на корабле или старт предвыборной гонки? Мы знаем, что российский политический корпус вспоминает о гражданах исключительно в канун кампании, да и каких-то сигналов о том, что эти граждане вдруг стали "требовать полноценных выборов", на горизонте не просматривается вообще.
Геннадий Зюганов - самый опытный российский политик, его карьерный путь во власти насчитывает больше 35 лет. И, кажется, он понимает, что альянс АП-ЕдРо-ЛДПР, который очерчен Кремлем как фундамент будущей Думы, может исключить его родную КПРФ из матрицы будущего. Именно поэтому он и атакует Сергея Кириенко, заодно оказывая теневую услугу его давнему оппоненту - спикеру Думы.
Но если отбросить корпоративную интригу и вдуматься в слова лидера коммунистов, выяснится, что он попал в точку, сам того не желая: политики в стране нет, конкуренции идей нет, споров и дискуссий нет, программы будущего у власти нет, наконец, нет и выборов.
Конечно, граждане без них проживут, но Зюганов чувствует опасность для себя лично: в условиях упрощения политического поля надобность в его "оппозиционной партии" отпадает.
Внутриполитический конфликт в Думе вряд ли кардинально изменит расклад сил в стране и её курс, но сам факт публичной критики в адрес Администрации может оказаться первой ласточкой аппаратной битвы за "шагреневую кожу" режима, приближая его коллапс.
Режим искусственен и антиисторичен, все его запретительные инициативы жестоки и декоративны одновременно, вся работа - имитация.
Этот поезд в огне медленно едет в тоталитарный "застой", тупик неизбежен.
! Орфография и стилистика автора сохранены
