Из-за сохранившегося рвотного рефлекса не читаю официальные российские СМИ, но даже по обочинам, по блогам и "юмору" можно представить новый нарратив, песни и пляски с бубнами по поводу лишения возможности уехавшим жить на гранты. Тема малоприятная, однако не о ней.
Во-первых, пляшущие прекрасно знают, что не все проклинающие бывшую "родину" делают это за деньги, делают это за деньги "врагов" и не собираются прекращать свою деятельность из-за того, что администрация Трампа пересматривает расходы. Пляшущие радуются: оппозицию ущучили! Подошла неожиданная помощь от америкосов (впрочем, как всегда), нанесен неожиданный удар. Как в битве Тру-ля-ля и Тра-ля-ля. Сильный ход, ставящий противника перед угрозой поражения. Радуются напрасно: плюсов их позиции это никак не принесет, убитых не станет меньше, страна больше не заработает — санкции укрепляются параллельно, Трамп по исконным его законам бизнеса делает все возможное, чтобы не оставить стороне, идущей к нему на переговоры, каких-либо способов сохранить выгодную позицию.
Во-вторых, дело не в Трампе и вообще не в сиюсекундных пертурбациях. Где у России новые возможности для роста, для соревнования с теми, кого сами самонадеянно выбрали в противники? В экономике? Я вас умоляю!.. В духоподъемности — за счет новых убийств внутри и снаружи, в новых кретинских запретах? Оппозиция по крайней мере об этом знает и говорит, а властная сторона если и знает, то говорить не будет, зажмуриваясь и переправляя деньги и детей на сторону "противников".
В-третьих, это же не битва "раёна" на "раён", не "чапаевцы", где щелбанами фигуры противника сметаются с доски. Ну, допустим, уехавшие потянутся обратно, начнут вынужденно каяться, клеймить вчерашних союзников, как какой-нибудь Шульгин спустя тридцать лет признал советскую власть. Помогло это ей? История играет вдолгую, а повсеместность информации делает прошлый опыт незабываемым, хотят ли власти этого или не хотят. Интернет не даст успокоиться.
И в-четвертых. Это, если серьезно, для бьющихся не игра, даже не шашки и шахматы, где возможна ничья. Тут моральная победа может быть окончательной — если будет признана неопровержимой мысль, что убийц и патологических лгунов в принципе нельзя считать правыми. А если нет, если нравственность окончательно повержена, тогда сметаются не фишки-фигуры, а игроки — и переворачивается доска. Исчезает само былое поле битвы, что уже было со многими странами.
