Электоральная спецоперация по мере своего развития все более утрачивает интригу и демонстрирует свое изначальное предназначение: легитимизацию сохранения власти в руках Путина и его чекистской банды; сохранение России в нынешних границах любой ценой.
Ничего другого она не предусматривает. Более того, эти две цели сплелись воедино, и это всем становится ясно. Достижение этих целей возможно только посредством главных российских ценностей — цинизма и лицемерия. Все остальное вторично. Двухчасовое интервью надежды российской оппозиции — лишнее и наглядное тому подтверждение.
Запад тоже, вооружившись Бритвой Оккама, продолжает искать простой ответ на Русский вопрос и верить в Русское Чудо.
Нет смысла анализировать четыре Русских Чуда, встретившихся в одном Борисе, в одном месте и в одно время — выдвижение, появление команды, появление денег, благословение Бориса на сбор подписей.
Однако пятого Русского Чуда не случилось. Несмотря ни на что. Прежде всего, несмотря на артистизм самого Б. Надеждина в исполнении своей роли кремлевского антивоенного шута. У него и ЦИК независима, и претензий к ней у него нет, и т.д.
Разумеется, троечники-чекисты могли бы палиться не так быстро. Я имею в виду его рассуждения о честности и независимости ЦИК, о том, что "Чурову не поверят, а тебе поверят". О том, что "я категорически против майданов и революций". А уж его слова "удар по легитимности выборов и легитимности власти будет намного меньше, если меня зарегистрируют" в логике Штирлица вообще означает полный провал.
Говорить об этом клоуне просто не имеет смысла. Для того, чтобы понять его амплуа, достаточно внимательно посмотреть на его физиономию. Да физиономия Собчак ничем не лучше. Эти ехидные ухмылки и улыбки говорят сами за себя.
Но проблема не в этих двух. Проблема в другом.
Первое и главное — это то, что синхронное по времени раскручивание БН и ситуации вокруг несчастного кота Твикса, — это не что иное, как попытка показать миру, что это стадо еще не конченое, что оно претендует на человечность.
Можно с уважением относиться к каждому в отдельности человеку, стоявшему в очереди за надеждой. Может быть, у каждого из них в душе добрые намерения, но в сочетании — это та же толпа.
Во-вторых, даже эта толпа в массе своей исходит из того, что:
— Крымнаш, может не очень красиво наш, но в крайнем случае он Крымский.
— Украина воюет исключительно из-за поддержки Запада, а если этой поддержки не будет или будет более договороспособный президент, типа Арестовича, то Россия легко договорится с Западом. И толпы подписантов и большинство российских ЛОМов, поддержавших Надеждина, думают примерно так же.
— Территориальная целостность Украины в границах 1991 года, конечно, возможна, но только по решению жителей оккупированных территорий и согласно российской Конституции.
То есть, как не стесняется говорить этот шут, ему в качестве Президента этой варварской страны еще придется для этого уговаривать Парламент внести изменения в Конституцию и т.д. Можно ли представить себе ситуацию, при которой полународ признает право жителей не то что Донецка, Луганска, Крыма, но и Херсона с Запорожьем жить в составе Украины?
— Поскольку военным путем победить Россию невозможно, то этот народ не против иметь империю, как при Александре III.
В-третьих, это шоу должно окончательно просветлить мозги на Западе в ответе на вопрос, чья это война.
Это война варварского в своей массе населения, прежде всего русского, за достижение единственно понятных им и вследствие чего полагаемых рациональными целей. Когда Путин говорит о необходимости защиты россиян, проживающих в недружественных государствах, он думает не о людях, а о границах. И это понятно и приятно большинству этого народа.
В-четвертых, это должно помочь Западу определиться в своем отношении к российской оппозиции.
Есть только три платформы, которые выступают за бойкот выборов, и эти же платформы одновременно выступают как минимум за переучреждение России.
По-другому, на смену Путину будут последовательно приходить такие же имперцы, независимо от фамилий и даже национальностей. Ведь за империю и за то, чтобы не отпустить на свободу ни одни из ее регионов или народов, выступают имперцы разных фасонов.
В-пятых, кремлевская банда лишена всяких моральных ограничений.
Когда Борис Верный после своих имперских, патриотических пассажей едва ли не пускает слезу любви по Борису Немцову — это не должно восприниматься как проявление моральных чувств. Не надо на это вестись. Борис Немцов порождал действительно надежду, а Борис Надеждин ее продал Кремлю.
И наконец, в-шестых.
Что такое стопроцентный русский патриот в России?
Как на это должны реагировать татары, башкиры, чеченцы и другие народы?
И почему зашкаливание русского патриотизма никоим образом не влияет на уровень жизни в русской глубинке, независимо от наличия в ней ресурсов?
Естественно, стопроцентный русский патриот не допускает и мысли о том, что какой-нибудь традиционно русский регион задастся вопросом: "А почему все наши ресурсы уходят в Москву, а взамен нам ранее шли копейки, а теперь и вовсе гробы?"
И на этом фоне самой интересной представляется дискуссия кремлевских башен.
Наивно предполагать, что они задумались над вопросом, мертвые ли души среди подписантов или живые.
Они решают другую проблему: пущать или не пущать глуповцев.
Возможно, что верх взяла та из башен, которая запустила из колонии строгого режима на Ямале маляву: всем прийти в полдень и продемонстрировать на весь мир явку.
Собственно, это и есть единственная задача, которую они должны решить. Остальное уже решено.
И разумеется, они прекрасно понимают и панически боятся массовых протестов в столицах. Если бы в полдень протестующие против войны люди вышли бы не на избирательные участки, а окружили Кремль, Госдуму и Ново-Огарево. И не разошлись бы до тех пор, пока гопота не разбежалась бы от страха...
Но к этому пока никто не призывает. Ни ПРБ, ни Госсовет, ни рыцари, желающие отрубить головы дракону.
А все потому, что понимают: страна и режим имеют все шансы рухнуть одновременно.
