Я не фанат 90-х. Но одно в них было действительно неплохо – лица на коллективных портретах (всякие там собрания, шествия и сборища). Они были другие, чем те, к которым я привык за 70-е и 80-е (60-х не помню – был слишком мал).
На лицах из 90-х неожиданно появился отчетливый оттиск мысли, в то время как на старых отпечатались только столетия русского крепостничества. Этот "фейсконтраст" был необъяснимым, но эмпирически осязаемым, стоило только включить телевизор. Телевизор благодаря этому тоже стал другим.
Уже позже мы узнали, что интеллектуальные и одухотворенные лица вовсе не обязательно корреспондируются с высокоморальным и даже просто умным поведением их обладателей. Иногда даже наоборот – крестьянская смекалка предшественников оказывалась более ценным эволюционным приобретением, чем интеллект поколения, ставшего движущей силой трансформации русского общества в 90-е.
Глядя на обобщенный портрет путинской России, я понимаю – они вернулись. Вернулись эти до боли знакомые лица из 70-х и 80-х, по которым резец мысли так и не успел пройтись. Они напоминают бракованную серию товара, который не прошел нормальной предпродажной подготовки и был вывален охапкой в торговом зале какого-то аутлета для продажи со скидкой. Неотесанные, закрытые, одновременно самодовольные и настороженные с рассредоточенным взглядом, обращенным внутрь, к пищеварению. Это и есть новое старое лицо России.
Осмысленный взгляд становится опасным. Умное лицо как самодонос. Его обладатель изначально неблагонадежен. Общество мимикрирует, стараясь спастись. Ум прячется за разум. Люди, обладающие хорошо развитым интеллектом, но также не лишенные врожденного инстинкта самосохранения, на глазах глупеют. Те, кто не смог вовремя поглупеть, медленно сходят с ума.
Как следствие – резкий взлет обскурантизма как главного интеллектуального течения эпохи. Невежество как раковая опухоль распространяется по всей России, убивая все думающее на своем пути. Пока его главной жертвой стала гуманитарная сфера. Философия, история, право стоят, разинув рот с глупой улыбкой счастья на физиономиях и рукоплещут новоявленным безграмотным пророкам. Но лиха беда начала. Новые Лысенко ждут нас на горизонте – той линии, где прошлое встречается с будущим. Оглупление – это массовый и всеобъемлющий процесс. Исключений не будет.
Сможет ли ушедшая с лиц мысль вернуться обратно? Каждый раз – это открытый вопрос. У русского общества здоровая генетика (иначе она не пережила бы три смуты в своей истории), но и ее запасы прочности не безграничны. Второй за столетие крестовый поход против интеллекта – это все-таки многовато даже для России. Остается только надеяться, что мысль не исчезла, а только спряталась от дурного сглаза. Но будет непросто.
! Орфография и стилистика автора сохранены
