Председатель КНР Си Цзиньпин заявил о подготовке страны к войне и призвал своих генералов "осмелиться сражаться", пишет Foreign Affairs со ссылкой на четыре выступления Си на ежегодном Всекитайском собрании народных представителей.
Тут, конечно, вопрос, верно ли американцы интерпретируют слова Си Цзиньпина, так как китайский аппаратный язык всегда содержал много смыслов и прямые высказывания для него не слишком характерны.
Другой вопрос, что военное решение - это, скорее, вопрос, который будет ставиться в силу обстоятельств сугубо внутреннего содержания, внешние факторы в нем станут больше поводом, чем причиной.
Проблема в зашедшем в жесткий кризис пути развития Китая. Безусловно, китайское руководство на много порядков превосходит российское и интеллектуально, и организационно, да и в плане целеполагания шкурные мотивы вряд ли управляют китайцами так, как это произошло в России. Но кризис в Китае имеет ту же природу, что и в России - неработающая модель развития. До 2008 года и Китай, и Россия были чисто экспортоориентированными вторичными полупериферийными странами мировой капиталистической системы. Россия исправно поставляла сырье, Китай продукцию более высокого передела, но в целом положение в мировом распределении труда их устраивало почти что абсолютно.
Другой вопрос, что после 2008 года и перед Россией, и перед Китаем встала проблема исчерпания этой модели. В России, обладая солидной накопленной подушкой сверхдоходов, предпочли ничего не решать, а дождаться, когда всё вернется к прежней безбедной и спокойной жизни, позволяющей перекачивать "туда" вначале сырье, а затем - доллары. Китайцы оценили перспективы возвращения к спокойным временам как нулевые, и приняли решение о строительстве "общества среднего достатка" через развитие внутреннего рынка, способного заместить выпавшие экспортные объемы.
Как известно, Китай сумел решить задачу, но ценой резкого накопления долговой нагрузки, и сегодня она составляет колоссальные триста с чем-то процентов от ВВП. Что при объеме второй экономики мира превращает их в невозвратные.
Россия, как мы знаем, ничего не решила, не дождалась и прошла весь положенный путь от структурного кризиса к системному, а затем и к катастрофе.
Но и Китай не сумел преодолеть последствия своего "лечения" - слишком опасным оказалось лекарство. И уже через пять лет было принято дополнить проект "общества среднего достатка" проектом "общества социального кредита", что было в целом разумно, так как в случае реализации такого совмещенного проекта должна была решиться и задача создания внутреннего рынка, и проблема накопленного долга. Не стану углубляться в детализацию - я уже неоднократно писал, что предполагалось сделать при переходе к китайскому варианту "новой нормальности".
В теории всё было хорошо, но практика, которая, как известно, критерий истины, с этим не согласилась. И теперь у Китая вместо одного тяжелого кризиса сразу два. И оба тяжелых, а еще, как обычно, они теперь друг друга дополняют и усиливают.
Отсюда и решение Си Цзиньпина ломать сложившиеся механизмы преемственности и переходить к фактической узурпации власти. Здесь и проблема ответственности за неверно выбранный (и некачественно реализованный) путь развития, и необходимость в создании третьего варианта модели развития, который сумеет создать третий кризис, в ходе решения которого удастся (опять же - теоретически) решить заодно и оба предыдущих.
Вопрос стоит прямо - что, если у Си Цзиньпина не получится? А не получится скорее всего. Тогда останется шанс последней надежды - военное решение. И это будет уже четвертый кризис, после которого в случае неуспеха китайская модель может закрыться вся и целиком - слишком большое число противоречий оставляет после себя каждый неразрешенный кризис, чтобы вытянуть их все одновременно.
И в этом смысле слова Си Цзиньпина о рисках военного столкновения стоит понимать как подготовку к возможному неуспеху в корректировке того проекта, который он попытается реализовать в свой третий срок. Каким будет этот проект, сейчас сказать сложно - китайцы не имеют традиций публичного обсуждения стратегических решений. О них внешний наблюдатель узнает скорее "по факту", причем их нужно еще как-то понять и интерпретировать в переводе на более-менее понятный язык.
Но риски для третьего проекта, вне всякого сомнения, достаточно велики. Они и не могут быть невелики, так как два предыдущих провалены, а значит - третий проект будет реализовываться в гораздо более тяжелых условиях, чем первые два, а первые два были приняты тоже совсем не от хорошей жизни. В общем, сейчас у Си Цзиньпина будет стоять задача гораздо более сложная, чем в 2008 и в 2013 годах. А потому он обязан отдавать себе отчет в возможном её провале.
Трудно сказать, сколько есть времени у Китая до той поры, когда военное решение может быть использовано как рациональное. Если опоздать - оно перестанет быть таковым, как российская спецоперация, которой тоже пытаются прикрыть полный провал внутри страны, но как обычно, делают это с глубочайшим опозданием, и уже поэтому такое решение заведомо провально. "Правильное решение, принятое невовремя, не является правильным"© (Ли Якокка), при этом правильное ли вообще военное решение в российском случае - отдельный вопрос. Возможно, что у него не было рациональной составляющей ни при каком развитии событий.
Так или иначе, но отмахиваться от войны, которую может начать Китай через некоторое время, не стоит. Стоит только отсечь сразу любые причины, которые будут при этом предъявлены. Эти причины будут, конечно, надуманными и абсолютно бессмысленными, реальная подоплека военного решения всё равно не будет оглашена. Но понимать, почему военное решение для Китая может стать неизбежным, стоит.
Особенно России, которая теперь быстро становится подмандатной территорией Китая, лишенной любых суверенных признаков. Нас эта история коснется в таком случае целиком и полностью.
! Орфография и стилистика автора сохранены
