Граждане Саратова стали нервно спрашивать власти города и области "а что там у нас с бомбоубежищами?". В ответ Управление безопасности и жизнедеятельности населения правительства Саратовской области не придумало ничего лучшего, как поучить жителей правильно говорить по-русски:
"Термин "бомбоубежище" является устаревшим, поэтому говоря о защитных сооружениях гражданской обороны, необходимо понимать, что они располагаются прежде всего на промышленных предприятиях, заводах, фабриках, которые имеют непрерывный цикл работы и предназначены для укрытия рабочих смен в случае угрозы (…) Если Вы хотите заблаговременно узнать о расположении заглубленных помещений вблизи Вашего дома необходимо обращаться в администрацию города".
Чем же этот пример интересен для изучения новояза? Сам термин "заглубленное помещение" не является новым, оно встречается в словаре МЧС за 2010 год. Это профессиональный жаргонизм, который в нормальной жизни не покидает пределы инструкций и методичек.
Итак, у нас есть профессиональный жаргонизм, который к новоязу сам по себе отношения не имеет. Но вот какой-то чиновник начинает объяснять, что не надо говорить "бомбоубежища", а надо - защитные или заглубленные помещения. И вот эта вот поправка и становится актом новояза. Слово бомбоубежище не нравится из-за ассоциаций, собственно, с бомбежкой, войной, опасностью. Защитные помещения - лучше, потому что они - что? - правильно, защищают, а заглубленные помещения - вообще хорошо, потому что в этом слове нет вообще ни намека на опасность.
Новояз не столько придумывает новые слова (хотя и это бывает), сколько подбирает из существующего словаря слова с правильным, нужным значением, и так меняет восприятие мира.
! Орфография и стилистика автора сохранены
