Удивительно, как много есть хороших воспоминаний о Дзержинском. Сестра писала о том, каким он был добрым и мягким мальчиком, никогда никого не обижавшим. Но это еще вполне объяснимо. А вот есть воспоминания о Дзержинском, уже возглавлявшем ВЧК, когда оказывается, что кого-то он отпустил, кого-то накормил, кому-то помог. Просто ангел какой-то. Если вспомнить, что он еще и беспризорникам помогал, то сразу же захочется последовать всегда ужасавшему меня совету Маяковского и начать "делать жизнь" с товарища Дзержинского.
Но, может быть, эти хорошие душевные качества Дзержинского и должны пугать больше всего. Каким образом добрый мальчик, мечтавший стать священником и отказавшийся от духовной карьеры только потому, что слишком сильно увлекался девочками, нежный сын и брат, любитель романтической поэзии, оказывается во главе кровавой тайной полиции?
Ради дела. Ради дела, казавшегося ему куда более высоким и важным, чем церковь, девушки и поэзия, куда более значительным, чем все остальное. Для того, чтобы осчастливить человечество, надо было силой привести его к осознанию собственного блага, а тех, кто не хотел туда идти, или, еще хуже, пытался сопротивляться, надо сломить железной рукой.
Мы часто представляем себе большевистских или нацистских палачей кровавыми безумцами и садистами. Про Дзержинского, кстати, такое тоже часто пишут. Но если бы это было так, насколько спокойнее нам бы жилось. Если арестовывали, пытали и расстреливали сумасшедшие, больные люди, то значит, надо просто лучше их лечить, выявлять маньяков до того, как они дорвутся до власти — и ничего страшного не произойдет.
Куда ужасней представить себе когорты хороших и добрых мальчиков и девочек, готовых проливать кровь и совершать все большие и большие ужасы. Конечно, кто-то из них постепенно входил во вкус, начинал упиваться властью, ярость заставляла забывать обо всем… А были ведь и те, кто, как им казалось, сохранял веру в идеал, вот только дорога к этому идеалу становилась все более и более кровавой.
Мой отец очень любил цитировать Щедрина, рассуждавшего о сравнении фанатиков и циников:
"Нынче спорят много, кто лучше будет — пламенеющий или приплясывающий. И иные думают, что пламенеющий лучше, так как все-таки чистым пламенем пламенеет. Ну, а если мне будет только между ними двумя приказано выбор произвесть, я обязательно выберу приплясывающего. Потому что пламенеющий меня уж обязательно своим чистым пламенем сожжет, а от приплясывающего я еще, глядишь, живым уйду".
Действительно, от циника легче откупиться, с ним легче договориться. Но записывая лекцию о Дзержинском, я думала о том, что не нужно мне ни чистое пламя фанатика, ни ухмылка циника. Оставьте нас все в покое с вашими идеалами и с вашими циничными планами. Дайте людям жить спокойно, а свои прекрасные новые миры стройте где-нибудь на необитаемом острове.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ
! Орфография и стилистика автора сохранены
