Девять месяцев любой войны означают качественный переход к новому типу конфликта: войне на истощение. Блиц-кригом считается война сроком от нескольких дней до трех месяцев. От трех до девяти – затяжной конфликт. Далее война переходит в фазу "до истощения" одной из сторон, впрочем, истощиться и обессилеть могут и обе.
Объяснение здесь лежит в экономической плоскости. Первая фаза – блиц-криг всегда проводится на складских запасах. Чем интенсивнее идет их расходование, чем больше усилий вложено в первый удар, тем выше шанс на военную победу. При условии, что противник не сумеет выдержать этот первый и самый мощный натиск. Далее наступает фаза затяжная, в ходе которой идет соревнование в мощностях военной промышленности – еще в формате мирного времени. ВПК даже в режиме мирного времени переходит на трехсменный режим работы и частично восполняет убыль вооружений и боеприпасов. Альтернатива – поставки оружия и военной техники извне, что мы сейчас и наблюдаем в случае с Украиной.
Однако если война продолжается и после девяти месяцев, без перевода на мобилизационный режим продолжать ее ведение становится невозможным. К этому моменту кадровая армия перестает существовать как сбалансированный инструмент, большая часть вооружений и техники даже с учетом частичного восполнения расходуется и тоже перестает отвечать критериям системности, поэтому начинается фаза борьбы, в которой победит тот, кто будет истощен меньше своего противника. Если точнее, то правильно будет сказать – проиграет тот, кто будет истощен сильнее противника, так как критерии победы могут быть и не определены. Как, к примеру, в случае с путинской спецоперацией – что есть победа, понять решительно невозможно. Личная неприязнь и ненависть Путина к Зеленскому, которая в итоге вылилась в гибель десятков, а возможно, уже и больше, тысяч человек – ничего другого за этом мероприятием пока не проглядывает.
Девять месяцев позади. Кадровая армия перестала существовать как единый системный организм еще два-три месяца назад, поэтому и мобилизация. "Удары возмездия" наносятся раз в неделю-полторы просто потому, что удается накопить "с колес" какой-то небольшой запас, который и запускают. Мобилизованные с ржавыми автоматами и в шлемах конца шестидесятых годов – просто потому, что все запасы "съедены", а потому добрая половина мобилизованных экипируется за свой счет, регионы же собирают деньги, чтобы отправить людей на войну. Куда делись бесчисленные триллионы рублей на перевооружение, неизвестно, да такой вопрос даже нелепо задавать на фоне мрачных капищ с фуражками Гитлера, авиадартсов и танковых биатлонов. Вот туда и делись – в никуда.
У третьей фазы – войны на истощение – есть своя логика. Она требует перевода уже не только ВПК, а всей промышленности на военные рельсы. Но промышленность не оторвана от всей остальной страны, поэтому перевод на военное положение неизбежно коснется и всех остальных отраслей. Но здесь проблема очевидна: переход к принципиально новой модели управления потребует и перестройку всей управленческой системы. В противном случае хаос неизбежен.
Именно здесь возникает первое и самое серьезное сомнение – способна ли путинская криминальная Мафия Стейт перейти на мобилизационный режим управления страной. Вопрос непраздный, так как путинская вертикаль создавалась для совершенно иных задач – грабежа и разворовывания страны с последующей эвакуацией награбленного в другие юрисдикции. Ничего другого она не умеет и главное – не хочет делать. Во многих случаях она даже не понимает, как можно жить, не воруя.
У такого положения вещей есть важное следствие – сконцентрировать ресурсы ни на одном направлении, даже критически важном, невозможно. Чем больше собирается ресурсов в одной точке, тем выше откаты и ожесточеннее драка между допущенными к их расходованию. Пример – да те же беспилотники, которые якобы есть у нас по всей номенклатуре и линейке, как клятвенно заверяют генералы от промышленности, но приходится использовать иранские, так как своих нет в природе, и запустить производство невозможно по причине его отсутствия.
Поэтому мы, скорее всего, в ближайшее время увидим попытки перехода к логике мобилизационного управления, но реализовать эти мероприятия если и удастся, то хаотично и несистемно. Главная проблема – режим не может перестроить свою систему управления под новые задачи, вытекающие из этой логики. В таком случае одновременно будет работать и система мирного времени, и возникающие "зародыши" (скорее всего, крайне ублюдочного вида) управления мобилизационного. Что неизбежно будет приводить к противоречиям между ними, которые будут дополнительно хаотизировать пространство решений и управления.
В любом случае режим чем дальше, тем сильнее будет входить в противоречие, вызванное необходимостью уйти от поражения (о победе здесь говорить не приходится) и возможностями своей управленческой вертикали. Война на истощение – это вызов, с которым режим еще не сталкивался за все тридцать лет существования "молодой демократической России". Тем более в условиях серьезной внешней блокады и практического отсутствия союзников – что вполне очевидно показало последнее заседание ОДКБ.
Сейчас перед режимом стоит вопрос: как уйти от поражения. Однако примерно к весне, когда провал перехода к мобилизационному управлению скрывать уже не удастся, вопрос изменит свою формулировку: начнется борьба за цену поражения. Следующая за этим стадия – выбор между капитуляцией безоговорочной или на каких-то условиях. И в конце выбора уже не будет вовсе.
! Орфография и стилистика автора сохранены
