Мы все-таки не понимаем кое-что в мобилизации. А вот Путин понимает, по-своему, и Дугин наверняка понимает ещё лучше. Своей извращенной и больной логикой мифа.
Мы то на все лады говорим, что мобилизация – это безумие, и это подрыв "общественного договора" путинского пассивного большинства и власти. Это вот пассивное большинство, дескать, хотело отсидеться перед телевизором, размахивая попкорном. А теперь его самого затянули в этот самый "телевизор", отправили на убой и оно, – большинство, – испытает шок и начнёт сначала отходить от своей прежней поддержки войны, возмущенно ворчать, а потом, глядишь, – и бунт поднимет. Это вполне естественная логика нормального рационального человека.
Но у того мифа, которым живёт "русский мир", другая логика. Мне очень неудобно высказывать моё мнение об этом мифе. То, что я считаю правдой об этом мифе. Потому, что это больно заденет и многих достойных людей, искренних противников путинского мира. Но, что делать...
Логика путинского" русского мифа" – это логика христианской культуры. Восторги ее перед жертвой и страданием, но не перед жизнью. Позволю себе сказать, что в этом – величайшая, не с чем несравнимая безнравственность христианской культуры, из которой западное человечество с трудом выбирается, начиная с эпохи Просвещения. Но, кто выбирается, а кто возвращается назад к мифу, воспроизводя его во все новых формах. А миф то очень простой, – наши герои страдали, – ой, как они больно мучились и умирали, ой сколько их погибло ("тысячи христианских мучеников" в церковных святцах), – и потому нам так дорого и свято их дело. Вот на этом мифе страдания и был построен пошлый русско-путинский культ Победы. "Мы самые славные, мы самые главные победители фашизма, потому что мы ТАКИЕ жертвы принесли". Не случайно в этой постсоветской вакханалии Победы, число жертв не скрывалось, не приуменьшалось (как в более-менее рационалистические позднесоветские времена), но с радостью и остервенением преувеличивалось, – уже не 20, а 40 млн" советских людей" погибло в войну. Чем больше, тем лучше для мифа! И тем лучше для мифологического чувства собственной правоты и величия.
И этот восторг и перед жертвой не имеют ничего общего с памятью людей, погибших ради дела жизни. Это совсем другой миф, не надо их путать. Они отличаются как фильмы "Они сражались за Родину" и "Спасти рядового Райана".
И надо сказать, что этот мифологический трюк пестования чувства величия через "наши жертвы" – очень работающий для массовой психологии. Уж по крайней мере для массовой психологии русского постхристианского общества.
Вот этот мифологический трюк Путин сейчас и вытащил из шапки фокусника.
Это стало понятным, когда внимательные наблюдатели вдруг обнаружили, к своему величайшему изумлению, что потери среди мобилизованных как-то не очень скрываются...
Объявление захваченных областей Украины русской землёй в самый неподходящий для этого момент и объявление мобилизации – это звенья одной цепи. Объявить Украину русской землёй – нужно было, чтобы придать ей статус "первичной мифологический ценности" русского мира.
До этого, между прочим, Путин колебался в том, а что же собственно является в украинской авантюре "первичной мифологической ценностью". Я писал уже не раз о том, что Путинская агрессия – это во многом новое выражение" славянского единства" по Данилевскому. Только грезившаяся некогда новая славянская цивилизация скукожилась в скорбных головах путинского бункера до" триединого народа". Если бы эту идею они решились развивать до конца, то формы поглощения Украины ими были бы другие. Я писал в свое время по поводу инсайдерских сведений о том, что Путин носился одно время с идеей объявить на оккупированных землях новое правительство Украины с Януковичем во главе и объявить вместе с этим о создании "братского триединого союза России, Украины и Белоруссии". Это был бы куда более внятный геополитический жест в сторону новой "славянской цивилизации" на мировой арене. Но это все не брало за живое внутреннего потребителя мифа – человека "русского мира".
Глубинный человек требует предельно простой идеи и движим предельно простыми импульсами. Умирать – за новый "триединый союз" – это, все же, как-то не задевает. Задевают глубинного человека националистические мотивы. "Наша земля", "наших бьют", "нас хотят захватить". Путин с самого начала этой войны колебался между панславистским мифом "триединого государства" и элементарным "русским мифом" об обижаемых бандеровцами русских людях. Вместе с аннексией украинских земель он безоговорочно склонился к простому" русскому мифу" – никакой Украины просто нет, а есть "наша Россия".
Но вместе с этим мифом пришло и его главное древнее сюжетное наполнение: "наша земля" должна быть обильно полита "русской кровью". ОНИ же упорно и самозабвенно играют в ТУ войну, которая выиграна ценой огромных жертв. Вот и нынешняя должна теперь поднять на щит свои новые жертвы.
Мы то все думаем, что жертвы мобилизации – это для НИХ досадный и опасный побочный момент. А это, на самом деле, становится их гордостью и фетишем.
Все мудрые аналитики нашего лагеря давно на все лады предвкушают, что скоро вот будет освобожден Херсон и для "русского мира" это будет удар настолько тяжёлый, что Путина свергнуть свои или что-то в этом направлении произойдёт...
А готовится реально совсем другое... Иной поворот ИХ мифа: "сейчас новый 1941-ый. Фашисты наступают. Мы обильно полили и польем ещё НАШУ землю НАШЕЙ кровью и обязательно её вернём..."
Миф жертвы. Очень похоже, что первой ласточкой это мифа была Даша Дугина, – как инсайдеры писали, – по инициативе её безумного папы и убитая – принесенная в жертву. Теперь жертвой должны, по их фантазиям, стать миллионы русских людей. И народ этот миф хоть нехотя и ошарашено, но подхватывает. И те сотни тысяч людей, которые собирают тёплые носки и броники на фронт, уже вовлечены в этот миф.
Создаётся новая секта "русского мира" на культе жертв.
И главный вопрос в том, что окажется сильнее – тёмные импульсы русского мифа, усиленные телевизором или реальный жизненный ужас перед катастрофой и гибелью своих и близких.
И средства, которыми теперь следует бороться с "русским миром" несколько иные. Не тот или иной успех в войне – овобождение Херсона или Мелитополя. А степень ужаса и отчаяния, которые могут быть нанесены врагу.
Не удары по гражданскому населению, нет. А оружие на фронте, которое сделает смерть прибывших быстрой и неизбежной. Новое оружие, новые HIMARS, новая и быстрая западная помощь.
Если угодно, это нужно для исцеления русского общества, – только исцеление это теперь уже после тяжёлой операции без наркоза.
И самое главное, – это жизнь людей Украины. Потому что над ними нависает новая опасность. Этот новый русский миф приведет к ним не смешных "чмобиков", как наперебой потешаются украинские паблики, а толпы взбудораженных фанатиков.
Происходит поворот вражеской идеологии и вражеского мифа. Его надо адекватно оценить и бить в самую больную точку. Пробить радужную, кроваво-радужную атмосферу воинственного мифа можно только отчаянием и страхом, который приходит к опьяненным людям из реальности.
! Орфография и стилистика автора сохранены
