Статья главкома ВСУ и зампреда комитета ВР по обороне стала в определенном смысле событием. И, пожалуй, более значительным, чем выступление Путина на Дальнем Востоке. Просто потому, что статья написана конкретно и без воды. В отличие от очередного бесформенного и почти бессмысленного выступления Путина, из которого нужно ловить хоть какое-то содержание, чем немедленно и с упоением занялись кремленологи. На Западе статью заметили и сдержанно, но обсуждают и комментируют ее содержание. Выступление Путина не интересно никому, кроме российской пропаганды. А биржи отреагировали на угрозы Путина еще более парадоксальным образом — вместо паники и подъема цен наоборот — цены на газ и нефть рухнули до уровней начала спецоперации.
Нужно отметить, что в статье генералов содержатся вполне четкие сроки и маркеры, которые позволяют сравнивать их с достигнутым результатом. Достигнутым сейчас и тем, который будет (либо может быть) в будущем. Нынешний год отводится под возвращение Херсона и Херсонской области с выходом на юге к Крыму. Следующий год должен стать годом решения крымской проблемы и выходу на государственную границу Украины по состоянию на начало 14 года. Так, во всяком случае, вытекает из опубликованного. Возможно, что в ходе событий цели будут корректироваться — это как раз нормально. Ненормально, когда целей, по крайней мере, внятных, нет вообще.
На фоне четко артикулируемых задач "с той стороны" возникает вопрос к стороне "этой". Сегодня же было заявлено (заявление сделал функционер Единой России Турчак), что референдумы о вхождении освобожденных территорий в состав России было бы правильно провести 4 ноября — в праздничную дату. Уже названа контрольная цифра пришедших на голосование — 80 процентов. Нет никаких сомнений, что поставленная задача будет выполнена, даже если участки по факту будут пустыми или почти пустыми.
Проблема здесь очевидна: конечно, есть определенное число людей, действительно поддерживающих присоединение к России. Не берусь судить, каково оно. Однако нормальное человеческое чувство в период катастрофических событий — осторожность. Для украинского менталитета оно тоже присуще, его презрительно называют "хатаскрайничеством", но будем откровенны: в условиях, когда будущее территорий выглядит весьма неопределенным, такая позиция выглядит, скорее, житейской мудростью. Вы там вначале разберитесь, а мы — вот мы тут. Живем мы тут. И тем более опасения людей можно понять на фоне идущего наступления ВСУ, а также весьма и весьма неважного бекграунда кремлевских в отношении "своих не бросаем". Бросаем и еще как. В общем, насчет 80 процентов есть весьма обоснованные сомнения, будем откровенны. Впрочем, когда это кого останавливало?
В общем, будущее спецоперации выглядит все более туманным, как и ее результаты. Впрочем, сдержанный оптимизм украинских генералов тоже выглядит избыточным, так как опирается на довольно неопределенный фактор: поддержку Запада. Запад, естественно, получив эксклюзивный и практически уникальный шанс решить проблему России, да еще и чужими руками, сделает всё, чтобы его не упустить. Здесь даже думать нечего: такие шансы выпадают крайне редко, условия выглядят просто шикарными, а количество невынужденных ошибок и просчетов со стороны Кремля буквально зашкаливает.
Однако у Запада есть свои собственные ограничения плюс противоречия. В коалиции из полусотни государств было бы нелепо не иметь противоречий, причем достаточно серьезных и принципиальных. Помимо национальных интересов и противоречий есть, как всегда, серьезные разногласия между условными "ястребами" и не менее условными "голубями", которые солидарны между собой с нанесением Кремлю поражения, но вот каким оно должно быть — здесь мнения различаются и зачастую вплоть до диаметрально противоположных. Что тоже объяснимо: задача нанесения военного поражения ядерной стране в практическом плане еще никогда не ставилась. И дело здесь даже не в применении этого оружия на поле боя — эта угроза, как ни странно, выглядит меньшим злом. Поражение России может повлечь за собой неконтролируемый распад или иные деструктивные процессы, и тогда ядерное оружие, контроль над которым неизбежно будет если не утрачен, то ослаблен, действительно начнет представлять из себя нешуточную и главное — несистемную — угрозу, с которой неясно, что и как решать.
Поэтому "голуби" (которые на самом деле никакие не "голуби") за медленное и поэтапное удушение с резким и внезапным переходом к процедуре полного изъятия ядерного оружия и установлению контроля над опасными объектами на территории России. Сколько это займет времени — год, два, пять — неважно. С такой постановкой вопроса не согласны "ястребы", достаточно резонно указывая, что затягивание кризиса (а боевые действия, вписывающиеся в определение военного конфликта высокой интенсивности — кризис макрорегионального уровня как минимум) — в общем, медленно и печально вести такую войну чревато. Само затягивание процесса создает риски, которые предусмотреть невозможно.
В итоге правы и те, и эти. Что вынуждает украинских генералов строить свои выкладки и расчеты на довольно зыбкой почве.
Ну, и, наконец, есть еще и внутрироссийский фактор, который не принимается в расчет просто потому, что его практически невозможно внятно моделировать и сценировать. Что именно будет происходить в самой России в ходе все более затягивающегося конфликта, неясно никому. Вариантов больше чем два и даже чем три. А на таких предпосылках строить и планировать почти бессмысленно. Рабочей моделью является "план А" и "план Б". Как только к ним начинают добавляться дополнительные сценарии и планы, можно с уверенностью говорить, что никаких планов нет. Поэтому внутрироссийский фактор во всех расчетах выводится за скобки и по умолчанию принимается допущение, что его не будет вообще. То есть — обстановка внутри России будет статичной относительно нынешней.
Всё это делает рассуждения украинских генералов хотя и разумными, но имеющими внутри себя ряд невычисляемых переменных. Это, понятно, не в упрек авторам статьи — вряд ли вообще сейчас возможно расписать сюжет на текущий и на будущий год хоть сколько-нибудь детально.
Все сказанное вынуждает делать вывод о нарастании хаотичности в происходящем. Это не плохо и не хорошо — это довольно характерный вид любых катастрофических процессов, так как затяжной конфликт в силу его ожесточенности и невозможности договориться обычно превращается в войну до победного конца (а еще чаще в ходе конфликтов на истощение определяется не победитель, а проигравший — тот, кто сходит с дистанции в силу невозможности далее продолжать борьбу. Победителем в таком случае становится тот, кто устоял на ногах. Можно однозначно сказать, что в паре Украина — Россия победителей не будет. Будет только проигравший. Победителем станут те, кто находится за пределами этого конфликта).
Тем не менее хаос всегда рано или поздно, но заканчивается порядком. Законы синергетики в данном случае совершенно определенны. Поэтому нынешнее совершенно неустойчивое и хаотичное положение тоже рано или поздно, но завершится выходом на какое-то прогнозируемое "плато", где все процессы приобретут относительно управляемый вид. Вот в этот момент свою роль сыграет фактор структурности противников: кто будет обладать большей структурностью (способностью быстрее и с меньшим числом ошибок принимать управленческие решения и проводить их в реальную жизнь, то есть, добиваться исполнения) — тот и победит. Другая сторона, соответственно, проиграет.
Я бы предположил, кто будет кем в этой паре, но предпочту держать свои соображения при себе. Могу только сказать, что фактор наличия союзников здесь будет играть определяющую роль в силу очевидных причин.
! Орфография и стилистика автора сохранены
