Столько всего написано о роли личности в истории — и так мало о роли ничтожества. А зря.
Где-то в начале 90-х, когда свобода слова на постсоветском пространстве достигла своего пика, я прочитал в публицистической статье такую мысль: кто бы ни стал вторым Президентом России, о нём в будущем учебнике по истории напишут буквально две строчки. Дескать, после Б. Ельцина главой российского государства был такой-то имярек. Точка.
Автор, конечно, оказался страшно далёк от истины, но для обывателя 90-х тот прогноз выглядел очень достоверным.
Сама лежавшая в его основе мысль казалась тогда вполне здравой: на фоне Ельцина, который чудовищным усилием сломал хребет коммунистической системе, любой следующий глава государства просто обречён быть политическим пигмеем. В самом деле, какие исторические задачи могли стоять перед преемником, если Фрэнсис Фукуяма только что на весь мир провозгласил конец истории? Сиди в Кремле свои 4 года, поддерживай вечный огонь окончательно победившего либерализма.
Добавим сюда тот факт, что семья Ельцина искала на роль преемника отнюдь не лидера огромной страны, а всего лишь гаранта своих клановых интересов.
Добавим также хромающую легитимность, которую обеспечивали не столько голоса избирателей, сколько админресурс и взрывы жилых домов.
Никаких надежд с приходом Путина глубинный народ не связывал, а для тогдашнего бомонда это был в лучшем случае более-менее энергичный продолжатель в целом верного курса, выросшего из горбачевской перестройки.
Путин, конечно, всё это чувствовал.
По сути, прогноз про "две строчки в истории" стал неким консенсусным проклятием, незакрытым гештальтом, борьбе с которым Путин посвятил изрядную долю своих возможностей.
Проще говоря, невзрачный кагэбэшник пришёл к власти с изрядным комплексом неполноценности, который, предположу, сыграл роковую роль в последующих событиях.
Кстати, о невзрачности. Интернет полон фотографий, на которых 162-сантиметровый Медведев ощутимо выше якобы 170-сантиметрового Путина. Сколько же официоз накинул вождю — сантиметров 15? Не меньше.
Даже эта деталь очень многое говорит о личности российского диктатора, точнее — об отсутствии личности. О ничтожестве.
Ничтожестве, которое никогда не признаёт свои ошибки.
Которое никогда не покажет, что ему присущи какие-то нормальные человеческие слабости (эмпатия, сострадание, страх и т.п.).
Которое ненавидит весь мир и никому не доверяет.
Которое мстит всему и вся за своё голодное детство, за свои 155 сантиметров и за свою внутреннюю убогость.
