Особенность западной политической культуры – в ее плюралистичности. Существуют, конечно, ограничители, как и в любой культуре – если человек вдруг начнет отрицать Холокост или оправдывать Гитлера, то он вряд ли займет профессорскую кафедру или станет колумнистом в респектабельном СМИ. Но рамки плюрализма достаточно широки – и даже пресловутая "культура отмены" не может отменить Джоан Роулинг как культурное явление.
Иногда эта плюралистичность недооценивается внешними наблюдателями, что приводит к нарушению оптики. Например, время от времени в российских СМИ появляются ссылки на публикации в крупных западных изданиях, противоречащие мейнстриму в отношении России. Однако делать далеко идущие выводы преждевременно – речь обычно идет о "мнениях" - либо сторонних авторов (политиков, экспертов), либо редакционных колумнистов.
С "мнениями" тоже время от времени возникают конфликты – например, когда либеральная New York Times в 2020 году опубликовала колонку сенатора-республиканца Тома Коттона, призвавшего использовать войска для подавления протестов. Тогда взбунтовалась значительная часть редакции, были недовольны многие читатели – и редактор отдела "Мнений" был вынужден уйти в отставку; рамки плюрализма в газете сократились. Но такие истории все-таки редкость.
И еще одна важная медийная особенность. Западные СМИ похожи на российские медиа 90-х годов (или, точнее сказать, тогдашние российские СМИ ориентировались на западные аналоги). Им свойственны критичность, нередко крайний скептицизм в отношении действий местных политиков и чиновников. Есть немало и алармистских прогнозов – например, что Европа в очередной раз замерзнет. Такая ситуация исключает апологию деятельности правительств – можно вспомнить, как нобелиат Муратов сравнил журналистов со сторожевыми псами.
Если проанализировать американские и европейские медиа 70-80-х годов, то может создастся впечатление, что западная цивилизация в это время даже не находилась в кризисе, а просто рушилась. Анализ же советских СМИ давал, напротив, благостную картину настоящего и будущего СССР. Реальность, как известно, оказалась совершенно иной.
! Орфография и стилистика автора сохранены
