Про т.н. СССР, как это было.
Люди постарше хорошо помнят (точнее — не могут забыть), что в не-светлой памяти советские времена всякий социально значимый текст писался по трафарету — "два мира — две идеологии, два мира — две системы", при этом изначально подразумевалось, что наша идеология — правильная, а их — реакционная и неправильная.
Любые рассуждения выстраивались по шаблону: наша демократия социалистическая, а их — буржуазная, наш гуманизм советский, а их... наш труд коммунистический, а их... и т.д. и т.п.
Дополняет картину то, что в ряде случаев прямые аналоги-антиподы комидеология вообще исключала или перенаправляла ответ по необычному адресу. В полемике применялся аргумент типа "а в СССР секса нет", хотя речь генсека наш народ выслушивал "с чувством глубокого удовлетворения". Другой известный вариант ухода от темы — "зато у вас негров вешают" и т.п.
Третья составляющая формируемой совком пародии на реальность состояла в том, что огромное количество тем и сюжетов цензура вообще запрещала обсуждать.
Непрерывная фальсификация образа действительности порождала растущий ком проблем. Те, кто принимал лживую модель, интеллектуально деградировал (в первую очередь беспробудно серой становилась сама номенклатура). Открыто не соглашавшиеся с госложью объявлялись диссидентами и подвергались репрессиям. "Ширнармассы" были вынуждены молчать. В результате развитие страны прекратилось, "и дольше века длился один и тот же день". Антисоциальная система, обескровливавшая народ и государство, подтачивала саму себя, пока, наконец, не рухнула в памятном 1991 году.
Про постсовок, к чему мы пришли.
Нынче, с огромной горечью и тревогой, следует признать, что старая самоубийственная система восстановлена и вписана в несколько изменившуюся реальность. Мы вернулись на десятилетия назад. Постсоветская пропаганда продолжает делить мир на "наш, правильный" и "их — неправильный", но делает это обновленными методами.
Примеры? Пожалуйста. Тот, кто еще смотрит РоссТВ, видел, как умело Дмитрий Муратов на валдайской пресс-конференции пытался поставить перед президентом вопрос об иноагентах. И в прошедшую пятницу новый список "врагов народа" оглашен не был. Но... Играть на поле противника по правилам противника — значит в 99 случаях из 100 проигрывать и в 100 случаях из 100 не менять саму систему.
Так что же делать? Надо вернуть словам их подлинный смысл. Согласимся с очевидным — иноагент в США — это действительно иноагент, это тот, кто в Вашингтоне работает на деньги другого государства в интересах другого государства (про канал RT всем всё понятно). А вот в РФ ярлык "иноагент" получает тот, кто громко говорит неприятную властям правду, кто критикует политику Путина. Именно эти люди попадают под жесткое и антиконституционное преследование. Иначе говоря, используя универсальную терминологию — "иноагент" — российские власти объединяют то, что несоединимо.
Другая разновидность новой версии цензурного пресса открыто и прямо разрывает картину мира на "наших" и "не наших", на "правильных" и "неправильных".
Примеры в студии. Вспомним Украину. Нам говорят, что власти в Киеве (в отличие от всего остального мира) недоговороспособны. Пропаганда трубит — бандеровцы проникли во все структуры управления. При этом украинцы — наш братский народ и почти половина украинских граждан, по заверениям журналиста Погребинского, хорошо относятся к русским. (Правда, он не сказал, что отношение украинцев к русским и к президенту Путину — "две большие разницы".)
Над такой "моделью" рассуждений в свое время иронизировал еще Высоцкий, вспомним его строчки про иконы — "они богатства нашего народа, хотя и пережиток старины".
Два слова про "договоронеспособность". Украина успешно утверждает правовой статус государства, укрепляя законность и Конституционные нормы. Поэтому свободный мир смотрит на Киев с надеждой, Украина находится в постоянном дипломатическом и политическом диалоге с Европой и Америкой, демократический Запад ее поддерживает. А критикует Украину президент государства, находящегося под позорными ограничительными санкциями, президент, у которого остался единственный единомышленник — диктатор Лукашенко.
Мы видим, что попытка вновь открыто разделить мир на правый и неправый выталкивает российский политикум в изоляцию, на штрафплощадку с названием "весь мир не в ногу, а мы — в ногу".
Третий постсоветский подход, как и прежде, отрицает факты и отвечает на острейшие вопросы по принципу — "ихтамнет", "этоничегонедоказывает", "вопрос о Крыме не обсуждаем". Уход от обсуждения вопросов, ответы на которые очевидны и всем известны, работает против власти и против России в целом.
Примеры и без меня достаточно знакомы. Утверждать, что восьмой год в Украине идет гражданская война, т.е. что огрызки двух подконтрольных Москве областей в состоянии противостоять большому, сильному, получающему военную поддержку США и НАТО Украинскому государству — это абсурд. Его усугубляет то, что десятки тысяч жителей ОРДЛО получили российские паспорта и, значит, граждане России открыто воюют с Украиной.
Другой пример потери властью языка и неспособности к дискуссии — ситуация с новым погромом в "Мемориале" во время просмотра документального фильма о голодоморе (а в СССР было четыре искусственных голодомора!). Вломившиеся в зал бандиты не просто не предложили никакой дискуссии и не представили никаких доводов, они спрятались в скрывающие лица маски. Тем самым бандиты показали, что понимают — если их узнают соседи или коллеги по работе, они превратятся в посмешище.
Выводы.
Приведенные примеры свидетельствуют о глубинном системном кризисе, переживаемом нашей страной. Кремль может продолжать до полного изнеможения менять язык и аргументацию, отстаивая тезис — "Украина, Запад, весь мир против России", но такой подход бесперспективен и абсурден. Нам необходимо принять и навсегда утвердить принцип — "Россия вместе с Украиной, вместе с Западом, Россия — часть единого и общего мира". Для выхода из тупика государство должно прекратить возводить новый железный занавес. Власти должны остановить поток лжи и вернуть словам их подлинный смысл. Режим должен остановить репрессии против самой честной, нравственной и здоровой части общества — против гражданских активистов. России нужен широкий, открытый диалог готовой к нему части номенклатуры с гражданами.
В противном случае разрыв между режимом с одной стороны и российским обществом и внешним миром с другой стороны будет нарастать, а деградация постсоветской квазигосударственности будет ускоряться, приближая повторение кризиса 1991 года. Но теперь с совершенно непредсказуемыми последствиями.
