Первая модель - "Антанта" (как символ группы лидеров стран с конкурентной демократией, решавших судьбы мира – Вильсона, Клемансо и Ллойд Джорджа, но без дискриминации проигравших, с апелляцией к парадигме де Голля – "Европа от Лиссабона до Владивостока").
Позиционирование России прежде всего как европейской страны со своими национальными особенностями. Высокая ценность полноправного участия в "клубе избранных" (G8). Участие в антитеррористической коалиции, содействие США в проведении афганской операции. "Личностная" политика - выстроенные отношения с лидерами трех государств-партнеров по G8 (Шредером, Шираком, Берлускони). Приоритет инвестиционной привлекательности страны. Позиционирование России как страны, идущей к той же цели, что и Запад, но своим путем ("суверенная демократия"). Первый кризис – война в Ираке, смягченный партнерством с Германией и Францией.
Признак системного кризиса – Мюнхенская речь 2007 года. Но и после нее – долгая инерция, не прерванная даже войной на Южном Кавказе и сопровождавшаяся медведевской "перезагрузкой". Окончательный отказ – после ливийской операции Запада (бесполетная зона, приведшая к свержению и убийству Каддафи) и последовавшей за ней российской властной рокировки и фактического упразднения правящей диархии.
Вторая модель - "Ялта" (как символ раздела мира в рамках "реалполитик" между странами с разным внутренним устройством при Сталине, Рузвельте и Черчилле). Ставка на интеграцию на постсоветском пространстве – восстановления утраченной общности на новых основаниях. Позиционирование России как евроазиатской страны. Отсутствие позитивной повестки в отношениях с США и Европой. Восприятие Запада как слабеющего и неэффективного. Завершение "личностной" политики, официализация отношений. Западные инвестиции рассматриваются двойственно – и как ресурс, и как угроза безопасности в связи с санкциями. Ценностное отталкивание от Запада в рамках консервативной волны (законы о запрете иностранного усыновления, пропаганды ЛГБТ и др.) и разрыв с ним в феврале 2014 года. Разочарование в G8 – исключение в 2014-м прошло малозамеченным на фоне эйфории от присоединения Крыма. Осторожное сближение с Китаем ("поворот на Восток") – и быстро появившиеся разочарования, связанные с тем, что Пекин всегда ведет самостоятельную игру.
Главный постсоветский вопрос – украинский. Устойчивое восприятие Украины как несостоявшегося государство, которое либо можно легко вернуть через отношения с коррумпированными элитами (фактор Януковича), либо обречено на развал после Майдана.
Кризис модели в связи с тем, что с Западом договориться с позиции силы не удалось (последний штрих – Трамп, с которым была надежда найти общий язык на втором сроке, когда его свобода маневра могла вырасти, проигрывает выборы), Украина не развалилась, в Беларуси закачался режим Лукашенко, а члены Евразийского союза (не исключая и Беларусь) блокируют политическую интеграцию.
Снижение интереса к внешнеполитической тематике у населения России, общественный запрос на достойные договоренности с Западом.
Третья модель – "Утес" ("Стоит как утес государство Советов" - из "Гимна партии большевиков" 1938 года). Стремление договориться с Западом на приличных условиях при продолжении его восприятия как геополитического противника. Желание прочертить красные линии (в том числе в украинском вопросе) и при этом найти общую повестку, не связанную с ценностями (климат).
При этом ужесточение внутриполитического курса после белорусских событий (трактуемых как следствие влияния Запада и заигрывания Лукашенко с национальной интеллигенцией) и победы Байдена в США. Приоритет внутренней безопасности, беспрецедентно массированное охранительное законотворчество (вплоть до появления института "электоральных лишенцев") и соответствующая правоприменительная практика (иноагенты-журналисты). Усиление апелляции к прошлому, стремление не только найти в нем легитимность, но и защитить от ревизии российский исторический нарратив (соединение имперско-православной и советской – в первую очередь, связанной с Великой Отечественной войной - традиций). Восприятие России как центра притяжения для сторонников традиционных морально-нравственных ценностей.
Модель "Утес" не выглядит на сегодняшний момент полностью сложившейся как из-за малого количества времени и внутренней противоречивости (диалог с США на фоне внутренних ужесточений – стремление не повторить опыт горбачевской перестройки), так и в связи с ее явной неидеальностью и вынужденным характером.
Ее эволюция может зависеть от наличия и характера договоренностей с Западом, а также уровня внутриполитической стабильности.
! Орфография и стилистика автора сохранены
