Синхронные действия регионов. В Красноярске, в Башкирии, в Хабаровске власти распорядились обеспечить в кратчайшие сроки — буквально в течение 10 дней — вакцинацию не менее 60 процентов муниципальных и госслужащих.
Я думаю, что крайне нервная мобилизация, которую запустил Собянин, связана не с неким ростом заболеваемости (в конце концов, статистикой можно манипулировать и фальсифицировать ее в достаточно широких пределах. Особенно, когда все ранее действующие нормативы и определения отброшены, а бал правит буквально революционная целесообразность). Ключевую роль здесь играет руководящее указание.
Режим с помощью террора, казалось бы, задавил протест. Но протест видимый. Тот, который можно "пощупать" и измерить. В числах вышедших на улицу. В лайках, в конце концов, под преступными сообщениями в соцсетях. Однако сам по себе протест и недовольство задавить невозможно, и недоверие крайне очевидно выражается в бойкоте мероприятий власти. Причем бойкот в первую очередь связан именно с проблемой доверия. Кризисом доверия, если точнее.
Когда режим во все горло и очень настойчиво требует от людей пойти и поставить укол, проблема доверия встает в полный рост. И 10-13 процентов рискнувших — крайне невысокий показатель такого доверия. Особенно на фоне задавленных протестов и посаженных зачинщиков. Раньше можно было сослаться на иностранных агентов, на иностранные деньги возбуждавшие глупый глубинный народ. Сейчас агенты брошены в застенки, но народ не умнеет.
Кроме того, есть и международный аспект. Путин везде где может рассказывает про сумрачный гений, позволивший создать аж четыре самых современных вакцины. Но ему вполне резонно замечают — а что же твое собственное население не бежит сломя голову? Может, не слишком современные? Или что с ними не так?
В итоге единственное решение — любой ценой. Кровь из носу — обеспечьте показатели.
Губернаторы, может, и не хватают звезд с неба, но уж точно отдают себе отчет в том, что добиться выполнения начальственного рыка они не смогут. Хоть лаской, хоть таской. А потому действуют ровно в рамках бюрократической процедуры — имитируют бурную деятельность. Кто во что горазд. Ну, и какой-то результат тоже нужен. Приписки и фальсификации — это само собой, но хоть какое-то число уколотых продемонстрировать придется. А потому привычный набор схем — гнать на амбразуру самых безропотных. Тех, кто обеспечивал показатели и ранее. Нужно собрать стадион горячо преданных сторонников — разнарядка, автобусы, плакаты-флажки в руки — вот вам и бурная радость по телевизору.
Здесь идут тем же путем. Тем более, что другого и нет. Для населения вводятся ужасные и страшные запреты, контролировать исполнение которых возможности нет и быть не может — ну нет у режима столько гестаповцев. А показатели будут обеспечивать безропотным контингентом, который под страхом увольнения погонят, как овец на скотобойню.
При этом еще одна головная боль впереди — выборы. Их тоже нужно обеспечить. Понятно, что будут безбожно фальсифицировать, но схема та же — будут гнать все тот же контингент безропотных и под той же угрозой репрессий.
"Глубинный народ", конечно, тоже попадет под раздачу — но только те, кого смогут схватить. Ничего нового — немцы примерно так же обеспечивали трудовой ресурс для отправки в Германию: через облавы. Путинские фашисты ничего не изобретают, и будут проводить облавы, хватая попавших и волоча их на прививочные пункты для обеспечения показателей. Фашизм всегда выглядит одинаково, что гитлеровский, что путинский. За одним исключением — Гитлер твердо верил, что строит тысячелетний рейх, а потому мог планировать с горизонтом в бесконечность. Путинские фашисты так далеко не смотрят. Их горизонт — пару-тройку недель, не дальше.
Так что, по всей видимости, нынешнее обострение в июле закончится. Да и ресурс организационный и управленческий небеспределен — он и без того на очень низком уровне. Плюс появится новая задача — выборы. Сразу две: вакцинацию и выборы — он не потянет.
Правда, тут нужно понимать, что откат назад, конечно, произойдет. Но остановится он уже на новом уровне террора. Какие-то ограничения все-таки сохранятся. С террором вообще всегда так - он всегда только повышается, его нельзя ни остановить, ни прекратить.
Пока же все идет в рамках "пенсионной реформы". Когда Путин вначале бил себя в грудь и заявлял, что ни при каких обстоятельствах. Он офицер, и своей честью... Ну, и понятно, как всегда, солгал. Откуда там честь-то? Вышел и сказал: "Прошу отнестись с пониманием..."
Сейчас история повторяется - пока Путин клянется, что только добровольно и только по закону. Потом, конечно, выйдет и снова скажет "Прошу отнестись с пониманием". Но пока инициативу сбросили на региональный уровень, и именно регионы обеспечивают основную тяжесть мероприятий.
Война с народом - это как война в Сирии. Начать ее не очень просто, остановить невозможно. Но любая война - это всегда мобилизация, это всегда огромный расход ресурса. Режим, и без того дышащий на ладан, продолжает коллекционировать войны, которые он ведет и которые не в состоянии завершить. В конечном итоге именно это напряжение подрубит его окончательно. Обманывать можно долго, но не бесконечно. Обманывать законы развития можно. Но они все равно тебя накроют, что бы ты ни делал.
* * *
Путин довольно ритуально провел встречу с депутатами завершившей свою работу Госдумы. Прежде чем отпустить их в Пятигорск по известному маршруту "Гебен зи мир битте этвас копек ауф дем штюк брод, же не манж па сис жур!", Путин решил дать наставление тем, кто вернется на хлебное место.
Путин сообщил внимающим ему избранникам: "Наша общая ответственность — провести избирательную кампанию так, чтобы она не вызывала вопросов о легитимности"
Странное пожелание. Раньше вопросов о легитимности не возникало. Она прилагалась к нарисованным цифрам автоматически. Теперь же именно легитимность начинает вызывать обеспокоенность. Не зря, конечно, так как совместными усилиями Путина и всей этой шайки за истекший период люди были ограблены настолько, что любовь к этой власти перестала быть очевидной даже для самих воров. И теперь задача — сдохните, но обеспечьте эту самую любовь как хотите.
! Орфография и стилистика автора сохранены
