Жванецкий, маленький, щуплый, с его подержанным, порыжелым портфелем, был колоссальным противовесом всей советской системе, вышучивая ее убожество так изящно, что поставил в тупик цензоров и умудрился протиснуться на официальную эстраду, заговорил не только своим голосом, но и голосом Райкина, Ильченко, Карцева.
И уже там, с эстрады, до зрителей доносилось такое, что они понимали - да, это общество и сам строй обречены, поскольку целиком состоят из лишних людей: трусливых сервильных Чижиковых, вороватых "товаруведов", мэнээсов-бездельников и тысяч других. И зрители начинали смеяться. На время они становились сами собой. Михаил Михайлович создавал вокруг себя оазис свободы. Вокруг серость - а Жванецкий яркий! Вокруг унылый официоз - а он веселый!
Наверху писателем его не считали. Ну какой он, в самом деле, писатель? Огромные занудные тома провластных Маркова, Софронова, Грибачева, Анатолия Иванова, изданные миллионными тиражами, с золотым обрезом, на хорошей бумаге - и против этого какие-то обрывки в "Литгазете", маленькие пластинки с монологами, зажёванные магнитофонные кассеты: разве с этим обретают литературное бессмертие?
Как выяснилось, обретают. Кто сегодня знает этих грибачевых? А вот "Мудрость не всегда приходит с возрастом, возраст иногда приходит один" помнят все.
Невероятное одесское литературное мастерство Ильфа и Петрова, Бабеля, Олеши, казалось, уже сгинуло под тяжелым спудом тридцатых - и появилось вновь в лице Жванецкого, обновлённое, лаконичное, блистательное. Это уже само по себе невероятное чудо.
Разумеется, такие персоны, как Бабченко и Муждабаев, поспешили написать у себя очередные отборные мерзости под тем предлогом, что Жванецкий был награждён Путиным почетными званиями ещё лет десять-двадцать назад (любые награды так же мало липнут к Жванецкому, как к Пушкину - звание камергера). И это, собственно, больше говорит не о покойном, а об авторах "некролога" - и тот и другой абсолютно глухие к магии слова и начисто лишенные чувства юмора люди. Словно бы Шариков с балалайкой уселся в первом ряду на концерте Шнитке и начал отпускать свои замечания.
Жванецкому никак не помешали при жизни критики, цензоры и даже неудачные экранизаторы. Не помешают и после смерти.
Благодаря ему, повторюсь, каждый стал чуточку свободней. Даже если и сам Жванецкий казался кому-то несвободным.
! Орфография и стилистика автора сохранены
