Не нужно быть пророком, чтоб угадать — следующая книга Светланы Алексиевич будет называться именно так. И в ней будет больше фотографий, чем текста — нобелевский лауреат по литературе знает цену слова и еще более — молчания, когда изображения сильнее слов. "У войны не женское лицо" — так называлась одна из ее знаменитых книг, но у белорусской революции лицо, безусловно, женское. И не только лицо.
Со времен Великой Французской, когда "клички месяцам давали как котятам", по выражению Мандельштама, принято называть революции то "оранжевыми", то "розовыми", то "бархатными". Рискну предположить, что происходящее сейчас в Беларуси назовут "женской революцией". И дело отнюдь не в одной лишь тактике восстания и её внешней, визуальной стороне, когда женщины в белом выходят на переднюю линию противостояния с мужчинами в черном или выводят из-под удара своих мужей, сыновей и братьев, прикрывая их своими телами от дубинок и пуль карателей.
Восстание в Беларуси носит не столько политический, социальный характер, сколько глубоко психологический, цивилизационный, эстетический и сексуальный. Да, это сексуальная, гендерная революция — и в данном случае это вовсе не её "недостаток и слабость", как утверждают многие, а, на мой взгляд, именно сила, глубина и неотвратимость. Более того — такая особенность белорусской революции, возможно, придает ей всемирно-историческое значение. Это уже не просто общество отвергает диктатуру. Это важнейшая часть общества — женщины — отвергает "мир мужчин", всю патриархальную систему власти, сложившуюся за тысячи лет, после грандиозного цивилизационного переворота бронзового века, когда естественная, первоначальная власть женщин — матриархат — сменилась патриархатом — властью восставших и победивших мужчин.
Не вдаваясь в историю и антропологию, коротко лишь напомню, что около 8-10 тысяч лет назад изобретение человеком металлических орудий труда, а затем и оружия разрушило первичный уклад "золотого века" человечества, в котором экономическая власть была у женщин. Возникшие из-за применения плуга излишки продовольствия и соблазн их присвоения силой меча резко подняли роль мужчин — захватчиков и охранников. Дальнейшее известно — происхождение семьи, частной собственности и государства. Тысячи лет мирного сосуществования с природой и с себе подобными сменились веками захватнических войн и кровавых тираний. Пышнотелые богини плодородия и любви уступили свирепым мужскими богам убийства и смерти. Женский мир сменился миром мужчин, которые огнём и железом выжгли из истории и памяти людей следы матриархата.
И вот сейчас, на наших глазах происходит медленный и мягкий реванш — то в судебно-казуистической форме западных движений #metoo, а то и в виде прямого политического восстания женщин в Беларуси. Прекрасные белоруски и не скрывают самых откровенных сексуальных коннотаций своего протеста. Знаменитый клич первых демонстраций: "Вам никто не даст!", обращенный к обескураженным омоновцам, в курьезной форме воспроизвел тему аристофановской трагикомедии "Лисистрата" 5 века до н.э. Помните легенду об афинянке, призвавшей согражданок к "сексуальной забастовке" против мужей, с целью остановить многолетнюю войну? Минчанки пошли ещё дальше, рисуя на плакатах женские трусики в бело-красно-белых цветах национального флага с надписью "Нас не сломить!".
Возможно, последней каплей в чаше белорусского терпения стала мужланская бравада колхозного председателя о "кухарках, которым лучше идти борщ варить". Тут Лукашенко проявил, помимо своего обычного хамства, еще и вопиющее незнание теории и "матчасти". Его духовный предок Ульянов был несколько лучше воспитан и образован, приглашая "кухарок" к управлению государством. Белоруски решили вообще взять государство в свои руки. Кто теперь осмелится опровергнуть сказанное, если лицами и символами протеста стали Светлана Тихановская и Мария Колесникова, а главным авторитетом, охраняемым европейскими послами, — Светлана Алексиевич. Повторюсь — это уже не только политический протест, чего требуют от белорусов недальновидные догматики. Это гораздо серьезнее. Это протест женщин против всего политического, экономического, идеологического устройства мира мужчин.
Конечно, немногие из них осознают глубинный смысл собственного гнева — так бывает сплошь и рядом. Отсюда и несколько карнавальный, сексуальный характер их методично-периодических ежесубботне-ежевоскресных демонстраций, неизбежных как месячные. Да, это очистительные менструации женского мира, противопоставленные грязному убийственному кровопролитию мира мужчин. И кстати, сексуальная природа цивилизационного протеста вовсе не монополия белорусок. Позволю себе самоцитату из статьи "Футбол как зеркальце русской революции", опубликованной на этих же страницах летом 2018 года, в дни мирового чемпионата по футболу, опрометчиво заполученного Путиным в Россию:
"Футбольное первенство планеты пометило собою целую эпоху волнующим ароматом духов, пота, похоти и революции... Как и во всякой революции, её движущей силой стала наиболее передовая и в то же время наиболее угнетенная часть общества, исполненная гражданского гнева, чувства попранного достоинства и яростных надежд на лучшее будущее. В России эта часть общества, несомненно — женщины. Футбольный чемпионат мира стал для российских женщин поводом для настоящей сексуальной революции, в которой они решительно, презрительно и с насмешкой отвергли существовавший до середины июня 2018 года вокруг них мир мужчин, с его официальной ложью, общественным лицемерием, уличным и домашним насилием. Та "вакханалия бл***тва", о которой с пропагандистским пафосом и гневом писали российские мужчины все последние дни в СМИ и соцсетях, была на самом деле искренним, инстинктивным, подсознательным, но вполне откровенным ответом российских женщин на два уже почти десятилетия путинизма.
Это утверждение может показаться на первый взгляд абсурдным — ведь именно в женской среде утверждался путинский культ "сильного мужчины с голым торсом", именно женским персонажам в Госдуме доверены самые оголтелые манифестации государственного маразма, именно женщины, завернутые в триколор, надрываются с трибун в призыве "РА-СИ-Я!!!".
Но присмотритесь повнимательней. Если в исполнении российских мужчин этот боевой клич звучит как угроза всему миру и попытка скрыть от того же мира собственные неуверенность и страх, то в устах женщин этот крик больше похож на зов о помощи с указанием адреса, на мольбу и просьбу спасти их, увезти оттуда, если не навсегда, то хотя бы на дни и ночи этого нежданного-негаданного карнавала. Вот почему эти же самые "ура-патриотки" спешат под покровом темноты в объятья первого попавшегося мексиканца или марокканца, хорвата или француза, лишь бы подальше от опостылевшего родного ада, от телевизионной лжи, от жестокости полиции, от алчности кредиторов, от вечно пьяных мужей и немытой дворовой шпаны.
Летом 2018 года в России грянула "бархатная революция", в которой приняли участие только женщины и символом которой стал не сжатый кулак, а раскрытая вагина. Если мужчины не могут свергнуть насилие и диктатуру, то женщины отвергают таких мужчин. Вот чего не могут простить российским женщинам российские мужчины, обвиняющие своих соотечественниц в собственных грехах и бессилии. Женщины ответили мужчинам лисистратовским презрением и предпочли им первого встречного иностранца. Вот ответ российских женщин российской власти. Вы не смогли обеспечить своим женщинам не только достойной жизни, но и любви, ласки, нежности, уважения. Ваш патриотизм лжив, ибо направлен либо на мертвое прошлое, либо на подготовку новых войн, то есть на убиение будущего. Женщины никогда не смогут всерьез принять этот мужской культ смерти, потому что женщины рождены для жизни, они сами по себе и означают жизнь.
101-я годовщина русской революции ознаменовалась летом 2018 года революцией русских женщин. Сексуальной революцией, раз уж на социальную российские мужчины не сподобились..."
Прошли два года. Замену футбольного чемпионата россиянки теперь ищут на курортах Турции, если верить гневным инвективам думских моралистов и желчным диагнозам Невзорова. А вот политическая сублимация восстания против очумевших от власти туповатых мачо пенсионного возраста произошла не в России, а в соседней Беларуси. Один стареющий и немощный диктатор посылает другому на усмирение гарема депутацию своих рабов-евнухов во главе с предполагаемым по сюжету женским персонажем. Но совершенно так же, как бессильно-импотентны эти некогда импозантные кавалеристы с голым торсом и усатые местечковые гусары, столь же фригидны и их брутальные теленаложницы — Симоньян, Скабеева, Зейналова и иже с ними, комично уродливые на фоне трепетных героинь белорусского бунта.
Жертвы насилия на своем горьком опыте усвоили один сокровенный урок — насильник рано или поздно оказывается бессилен. И тогда жертва становится сначала насмешницей, а потом и судьей, и палачом обессилевшего насилия. Вот почему мне, как и многим, кажется, что в Минске и в Хабаровске происходит сейчас генеральная репетиция накануне московской премьеры. Только вот ни "Лисистратой", ни "Лебединым озером" Кремль на этот раз не отделается. Помните, как там в финале "Бориса Годунова", у Пушкина?
— Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы...
(Народ в ужасе молчит.)
— Что ж вы молчите? Кричите: "Да здравствует царь Димитрий Иванович!"
(Народ безмолвствует.)
Конец.
