В конце августа замминистра обороны РФ Андрей Картаполов на круглом столе форума "Армия-2020" заявил, что количество преступлений в рядах вооружённых сил снижается, а такие явления, как дедовщина и казарменное хулиганство, и вовсе искоренены полностью. Заявление в духе сегодняшнего пиара российской армии, который набрал максимальную силу при появлении в ней Шойгу. Где Шойгу — там и успех. При этом менее года назад в октябре 2019 года на всю страну прогремел эпизод из Забайкальского края с солдатом-срочником Рамилем Шамсутдиновым, который расстрелял сразу восемь сослуживцев.
Эпизод с Шамсутдиновым стал таким громким в первую очередь из-за того вакуума, который устроил шойговский пиар-аппарат. Шойгу — потрясающий по эффективности советский политработник, который, пожалуй, лучше всех в России умеет делать на месте кучи навоза грандиозную показуху. Один только показатель в "60-70% новой техники в армии" впечатляет своей элегантностью. Списываем в утиль огромные количества старой советской техники, вместо десяти старых, списанных советских вертолётов, покупаем в армию один "новый" вертолёт или грузовик (старой советской конструкции, но новой российской постройки) и заявляем, что у нас армия обновилась более чем наполовину.
С дедовщиной поступили ещё проще. Просто перестали публиковать статистику по происшествиям с применением оружия против сослуживцев. Когда в 2009 году под давлением общественности такая статистика велась, количество расстрелов достигало 30 случаев в месяц. В 2020 году старые генералы с новой пиар-стратегией заявляют, что с "дедовщиной полностью покончено". Но как бы хорошо ни прятались смерти российских солдат, информация иногда прорывается. Так, когда в 2014–2015 годах правозащитники своими силами попробовали изучить случаи гибели военнослужащих, только в открытых источниках интернета обнаружилось около сотни случаев.
До стрельбы доходит далеко не в каждом эпизоде неуставных отношений. Нередко солдаты просто кончают жизнь самоубийством. Командиры пытаются относить подобные эпизоды на тяжёлые нагрузки, с которыми солдат не справился. Один из самых ярких подобных случаев произошёл в 2019 году в Воронежской области, где, по мнению экспертизы, на полигоне "Погоново" 19-летний рядовой Степан Цымбал покончил жизнь самоубийством. "Самоубийство" произошло весьма своеобразным способом. На голове солдата был пакет, шея обмотана скотчем. А ещё скотчем были связаны руки. В истории "самоубийства" фигурировали совершенно дикие подробности с участием офицера, у которого из багажника личного автомобиля (на полигоне) пропали два ящика водки, в утере которых офицер обвинил Цымбала.
Но вообще, надо заметить, что когда А. Картаполов говорит об "искоренённой дедовщине" — фактически речь идёт не о явлении иерархической структуры в армиях мира, а об уродливом явлении, распространённом в советской и постсоветских армиях.
На самом деле дедовщина как неофициальные взаимоотношения между новичком и опытными профессионалами имеется всюду. Во всех армиях и силовых подразделениях мира присутствует неформальный свод правил и обязанностей для новичков. Если взять ту же американскую армию, новички без боевого опыта, после курса базовой подготовки, придя в боевое подразделение, подвергаются множеству ограничений. Присутствуют и неформальные инициации новобранцев.
В спецподразделениях ситуация гораздо жёстче, когда новичок попадает в действительно очень стрессовую атмосферу, где подвергается и черновым работам, и суровым наказаниям за ошибки, и внезапным тумакам со стороны сослуживцев. Те же американские "Морские котики" SEALs в мемуарах описывали ситуации, когда новичок в подразделении всегда ведёт микроавтобус при передвижении между базой и учебными локациями. При этом в момент, когда новичок управляет автомобилем, старослужащие могут неожиданно напасть на него и начать бить. А забавы со скотчем и краской — типичная забава во многих боевых подразделениях американской армии.
Вот только при кажущейся на первый взгляд дикости американской дедовщины, по факту она является способом проверить кандидата на стрессоустойчивость до начала боевых действий. Не ставится цели унизить солдата ради унижения. Это строго контролируется. Садисты в подразделении не нужны. Подавляющая часть американской дедовщины — это или наказания за грубые ошибки, которые в бою могут иметь смертельный исход, или подготовка солдата к внезапным атакам, чтобы солдат всегда был настороже. Ну и испытание воли солдата, чтобы он мог продемонстрировать свой дух, на что он готов пойти, чтобы служить в серьёзном подразделении. Служба добровольная. Никто не заставляет солдата служить. Не можешь служить в элитном подразделении с парнями, прошедшими не одну войну? Иди в тыловую логистику, механики или повара, где дедовщины и неуставщины практически нет. Или вообще уходи из вооружённых сил. Или даже не приходи. Никто не зовёт. Армия контрактная. Хочешь служить — записывайся. Хочешь служить в элитном подразделении — докажи, что ты достоин его.
И совсем другая разница в призывной российской армии, в которой служат насильно. Под давлением закона, под давлением общества. Не служил же — не мужик. 18-летние подростки силой загоняются в совершенно несбалансированную структуру, задача которой — зомбировать мясо на тупое выполнение любых приказов. Некомпетентным офицерам наплевать на личный состав, и они спихивают свои обязанности на "старослужащих", которые наводят порядок в лучших тюремных традициях с рвением подростков, которым дали карт-бланш на всё.
Российская дедовщина — это не про взаимоотношения опытных бойцов и новых солдат. Российская дедовщина — это про тюрьму. Набор идиотских правил, которые придуманы ради того, чтобы поглумиться над слабым. Тех, кто пытается сопротивляться, ломают и психологически, и физически. Солдаты должны представлять собой покорное, забитое стадо. Профессионализм, боевая выучка никого не интересует. Цифры учений и личных зачётов всегда можно нарисовать какие требуется. Главное — чтобы стадо было запуганным и контролируемым.
После чего прошедшие "школу жизни" мужчины выходят в повседневную жизнь. Кто-то справляется с армейской ломкой и просто считает армию напрасно потраченным временем. А кто-то впитывает армейско-тюремные понятия и идёт с ними дальше, оказываясь надёжной опорой режима, власть которого основана на покорном стаде. Стаде, которое любого инакомыслящего затаскивает обратно в стандарты местных неформальных устоев.
Министерство обороны, заявляя об отсутствии дедовщины, обманывает сразу несколько раз. Обманывает, называя дедовщиной тюремно-понятийную систему неформальных отношений, на которой стоит российская армия. Обманывает, заявляя, что куда-то исчезли самоубийства и расстрелы военнослужащих другими военнослужащими. Обманывает, участвуя в шойговской показухе.
Сегодняшняя реформа российской армии, длящаяся уже около десяти лет, заявляется как очень хорошая, резко повысившая боеспособность войск. Какова истинная ситуация, станет ясно только после того, как уйдут Шойгу и Путин. На месте блистательного Министерства обороны окажутся развалины, с кучей грандиозной показухи.
