Признаюсь, никогда бы в докоронную эпоху не подумал, что известная фраза незабвенного Филиппа Филипповича "Не читайте перед обедом советских газет" настолько универсальна и на все времена.
Оказывается, не только советские газеты (а в современную эпоху еще в большей мере телевидение) могут с подачи правительств своих стран в случае нужды начать массированное зомбирование граждан. И, в свою очередь, подданные не только советской — тоталитарной — страны при известной обработке мозгов готовы поверить во что угодно, поддаться любой панике и добровольно согласиться на ограничение своих свобод вообще непонятно на что в обмен. Причем, заметьте, в отличие от первой в мире страны победившего социализма, СМИ на Западе независимы, но в случае особой для правительств нужды, оказывается, берут под козырек не хуже какой-нибудь замшелой "Правды".
Сегодня утром мы вернулись из Испании. Вы будете удивлены (уж не знаю, приятно или нет), но все живые и здоровые.
Когда накануне поездки я кому-то говорил, что мы, несмотря ни на что, все-таки набрали пол-автобуса и все-таки едем на один заезд в Испанию, на меня смотрели как на сумасшедшего. "Надо быть полным идиотом, чтобы при такой опасности ехать в Испанию" — это была стандартная фраза, которую мне говорили.
Мозги бюргеров за летние месяцы были промыты основательно. Я уже писал: на официальном сайте МИДа Германии было вывешено предупреждение (die Warnung) об опасности поездок в Испанию. И приводилась цифра: 50 случаев заболеваний на 100 тысяч населения за семь дней. Помимо того, что сама по себе это капля в море (хоть в Средиземном, хоть в каком другом), так еще эта цифра усредненная, без раскладки по регионам. А если дать себе труд и поинтересоваться детализацией по регионам, то выяснится, что основное число заражений приходится прежде всего на Мадрид и другие крупные города, в Каталонии, в частности, это Барселона, Ллейда. На курортах заболеваемость практически нулевая: в Санта-Сузанне — 0, в Тосса-де-Маре — 0, в Сант-Фелиу (городок, в котором отдыхали мы) — 0, в Льорет-де-Маре, самом многолюдном курорте Коста Бравы, — несколько случаев. Но МИДу Германии дать усредненную цифру было проще. Потому что так проще запугать, чтоб не ездили.
Какая вакханалия по запугиванию бюргеров творилась в летние месяцы в газетах и особенно на телевидении — это ни в сказке сказать, ни пером описать. Любое альтернативное мнение, причем ладно бы мое, дилетантское, но даже мнение специалистов-вирусологов, любое, просто сомнение в реальности раздуваемой СМИ опасности или адекватности антикоронных мер, на страницы газет и экраны ТВ не допускалось, пресекаясь на корню. Вспомним, как дружно почти все немецкие СМИ назвали участников многосоттысячной (не будем спорить — полумиллионной или целиком миллионной, но уж точно не двадцатитысячной по официальным данным) короно-демонстрации в Берлине 1 августа сборищем неонацистов — целиком в духе путинской пропаганды.
Как результат всей этой вакханалии — невиданная мной никогда до этого в жизни паника и испуг среди бюргеров, в том числе — среди нашего народа. Я уже говорил: на меня смотрели как на сумасшедшего, как на совершенно безответственного человека, который подвергает опасности жизни других людей. Я чувствовал себя человеком, набирающим группу для путешествия в Ад или как минимум для спуска в чернобыльский реактор сразу после аварии.
Люди, еще в июле адекватно воспринимавшие ситуацию и твердо намеревавшиеся поехать на отдых, за неделю-две до поездки отваливались, как куски штукатурки. Снимаю шляпу перед столь быстро овладевшими приемами тотальной пропаганды немецкими СМИ — за считаные месяцы они до смерти запугали законопослушных бюргеров, начисто лишив их способности критически воспринимать выливаемую на них из пропагандистских ушатов информацию. Соловьевым с Киселевыми на выполнение их задачи — расчеловечивания россиян — понадобились все-таки годы, а эти уложились в рекордный срок — несколько месяцев. Так что настоятельно рекомендую российским пропагандонам взять у немецких коллег урок мастер-класса.
Нет, правда, настаивать на официальной версии, будто на "коронной" демонстрации 1 августа в Берлине было всего 20 тысяч участников, преимущественно "нациков", — при том, что, конечно же, им прекрасно известно, что на самом деле число демонстрантов было на порядок больше — это надо иметь совершенное бесстыдство испытанных бойцов пропагандистских войск. Борис Райтшустер пишет, что сенатор по внутренним делам и вопросам спорта в Берлине Андреас Гайзель (Andreas Geisel) запретил в эти выходные очередную короно-демонстрацию. — Разумеется, не в рамках ограничения свободы собраний и выражения мнений — боже упаси! — а токмо в заботах о здоровье берлинцев.
"Если на акции 1 августа было всего 20 тысяч человек — почему немецкие власти так испугались новой демонстрации?" — резонно интересуется журналист в заметке с называющим вещи своими именами неполиткорректным заголовком "Запрет короно-демонстрации: правитвельство лжет и топчет демократию ногами" (Corona-Demo-Verbot: Die Regierung lügt und tritt die Demokratie mit Füßen). — В то время как с проведением действительно экстремистских и более многочисленных, чем в 20 тысяч, ежегодных первомайских шествий, антисемитских демонстраций, устраиваемых активистами Аль-Кудс, левых митингов с постоянным насилием — с этим в Берлине никогда нет проблем. И вреда здоровью жителям столицы эти правильные с точки зрения Гайзеля акции тоже, разумеется, не наносят.
Короно-демонстрация в Берлине все-таки состоялась и, как сообщает Райтшустер, подверглась жесткому избиению полицией. Вот из его репортажа с места событий: "В 11:59 можно увидеть, как берлинский полицейский упирается коленями в голову человека, лежащего на асфальте. Когда я снимаю эту сцену, хотя я держу свою пресс-карту перед собой и явно идентифицирую себя как пресса, меня сначала отталкивают, а затем утаскивают на несколько метров. Явное недопустимое препятствие для работы прессы, особенно при исполнении журналистом служебных обязанностей".
Как верно отметили под постом Райтшустера даже некоторые комментаторы, мы только что видели такие картинки из Беларуси и, если не знать, что это снято в Берлине, то, прежде всего, думаешь, что это каратели Лукашенко расправляются с протестующими. А это, оказывается, уже и в столице Германии взращена плеяда такого рода полицейских, расправляющихся с мирными демонстрантами.
В связи с напрашивающимися параллелями происходящего с Беларусью, Райтшустер замечает: "Нашим руководителям повезло, что Лукашенко недостаточно умен и не догадался запретить белорусские протесты в связи с "короной" и опасностью для здоровья граждан. Тогда немецким властям в соответствии со своей логикой пришлось бы приветствовать расправу Лукашенко над протестующими и считать это демократией".
Кстати, Райтшустер сообщает, что запрещающий "коронные" акции Андреас Гайзель уже в 18 лет (в 1985 году) поспешил вступить в SED (Sozialistische Einheitspartei Deutschlands), по-русски известную как СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии), правящую партию ГДР, если кто подзабыл. "Они снова вернулись, — пишет журналист. — Точнее, они все еще здесь. Только сейчас наверху, во власти".
При той обработке мозгов бюргеров, которая имела место, следует еще удивляться, что нам удалось набрать пол-автобуса, что 25 человек, несмотря ни на что, не побоялись поехать в "испанский ад". Безумству храбрых пою я песню. Предполагаю, что часть из этих людей таки скрупулезно следуют совету Филиппа Филипповича, и потому просто не были в курсе, какой опасности они подвергали свою жизнь. А другая часть имела стойкий иммунитет даже к такой оголтелой пропаганде. Безумству этих стойких пою я песнь песней.
Тут я должен сделать небольшое лирическое отступление. В разгар перестройки в советский еще парламент, называвшийся Съездом народных депутатов СССР, от нашего Запорожья был избран в том числе журналист Виталий Челышев, человек демократических убеждений. В парламентские каникулы он наезжал в Запорожье и устраивал встречи с избирателями. Я помню его рассказ, как во время выступлений Андрея Сахарова, когда агрессивно-послушное большинство в едином порыве вскакивало с кресел и начинало захлопывать Андрея Дмитриевича, насколько тяжело было не поддаться этому стадному чувству и остаться сидеть — потому что какая-то невидимая сила, как пружина, выталкивала его из кресла. Приходилось в буквальном смысле изо всех сил вцепиться в подлокотники, чтобы не вскочить с места.
В схожей ситуации оказался теперь я: когда вокруг в круглосуточном практически режиме тебя запугивают и правительственные инстанции, и телевидение, и газеты, и люди кругом крутят у виска, как можно ехать в этот адский ад, очень трудно не поддаться массовому психозу, не обуяться всеобщим страхом и сохранить холодной голову и трезвым рассудок.
Маленькие дети
(и большие взрослые)
Ни за что на свете
Не ходите, bitte,
В Испанию гулять!
В Испании Корона —
Страшнее, чем акулы,
Страшнее, чем гориллы,
Страшнее, чем большие
Злые крокодилы!
К тому же, когда царит паника, слухи об ужасах в Испании народной молвой раздуваются и множатся, как амебы. И это совершенно невозможно перебить конкретными цифрами о нулевой заболеваемости в Сант-Фелиу и о том, что в Нюрнберге шансов заболеть больше, поскольку в Нюрнберге заболеваемость не нулевая. Перечислю основные ужастики об Испании, которые мне пришлось услышать от наших людей:
— тотальный контроль, похлеще таможенного, на границах;
— двухнедельный карантин по прибытии в Испанию в виде двухнедельного сидения взаперти в номере отеля (и кто бы только смог объяснить, каким образом может быть осуществлен двухнедельный карантин при заезде на одну неделю);
— страх внезапного закрытия границы с Испанией и невозможность вернуться в Германию;
— и, наконец, самое экзотическое, но поведанное мне с истовой убежденностью в реальности данного факта: пляжи огорожены колючей — именно колючей! — проволокой, и на них пускают небольшими группами, посменно — как в советское время в пионерских лагерях.
А что оказалось на деле?
Никакого контроля на границах, проехали без остановки, как во все предыдущие годы (и это не именно нам случайно повезло, по свидетельству шефини крупной фирмы, возящей туристов в Испанию еженедельно, ни разу еще их автобусы не проверяли на границах). Никакого, естественно, карантина по прибытии в Испанию. Никакого перекрытия границ не случилось — мы в срок вернулись в Нюрнберг. И, естественно, никакой колючей проволоки вокруг пляжа.
Сант-Фелиу живет обычной курортной жизнью, и людей, вопреки слухам о пустующих в этом году курортах, не меньше, чем в прошлые годы, работают все кафе, рестораны, магазины, крестьянский рынок. Вот несколько фото с улиц городка и пляжа.
Вот отдельная фотография участка пляжа, не огороженного не то что колючей проволокой, но даже никакой хоть сколько-нибудь вшивенькой оградкой. Впрочем, может быть, оградку снесли, как раз чтобы установить колючую проволоку? — В следующем году приедем, проверим.
Единственное реальное неудобство в Испании — это необходимость носить защитные маски не только в помещениях, но и на улице (на пляже милостиво разрешено быть без масок). Представьте себя в маске при тридцати- и более градусной жаре. Но, с другой стороны, это лишний успокоительный довод для нашего напуганного народа: при таких-то превентивных защитных мерах и захочешь заразиться — да не сможешь!
Спрашивается: ради чего было лишать себя ежегодного отдыха и запираться в Нюрнберге, где опасность заразиться короной была как минимум не меньшей, чем в Испании? Нет, все-таки совет Филиппа Филипповича — это действительно совет на все времена.
Скажу еще, что сами испанцы очень обижены на Германию, раздувающую опасность отдыха в Испании. Они не понимают, зачем немецкие власти это делают. Вопрос, кстати, закономерный и неизбежно возникающий у всякого сохранившего в этой безумной ситуации способность мыслить и анализировать.
Для меня самое очевидное объяснение следующее.
Германия — страна демократическая, во всяком случае, пока еще (насчет будущего немецкой демократии, после явленной нам во всей красе свободы слова по теме коронавируса, у меня есть серьезные сомнения). Власть зависит от избирателя. Вот поедут бюргеры в Испанию или какой-либо другой Risikogebiet (опасный регион), не дай бог заболеют и спросят с нас, с власти — почему не предупредили? Поэтому, пусть опасность заболеть там и небольшая — если трезво взглянуть на цифры — и не большая, чем в самой Германии, лучше настойчиво не рекомендовать ездить туда. Так надежнее. Типичная логика совкового чиновника, перед которым стоит дилемма: запретить что-либо или разрешить. За запрет — ничего не будет, а вот если разрешить — иди знай, можно получить и по шапке. Поэтому на всякий случай, кабы чего не вышло, лучше запретить.
Чуть позже мне пришла в голову еще одна возможная причина такого запугивания бюргеров немецкими властями. На нее меня натолкнула одна наша постоянная клиентка, ежегодно ездящая с нашим бюро в Испанию, которая собиралась ехать и в этом году, еще в июне и даже в начале июля звонила и спрашивала — ну как, едем? — я на старте. И вдруг пропала. А в середине августа я ее встретил — оказалось, она только вчера вернулась с отдыха на каком-то озере в Германии. Таки застращала ее немецкая пропаганда, решила она — лучше не рисковать, отдохнуть в этом году здесь, по месту.
И сколько таких, как она, в масштабах всей Германии, которые предпочли в этом году отдых в фатерланде отдыху за границей? То есть действия властей могут объясняться в том числе банальной протекционистской политикой по отношению к отечественному отельному бизнесу, который понес немалые убытки во время карантина весной и в начале лета.
Но это все объяснения рациональные, не объясняющие, на мой взгляд, многие совершенно нерациональные, порой абсурдные и при этом еще поголовно действительно вредные для здоровья меры (например, ношение масок на улице, да еще и в жару свыше 30 градусов), предпринимаемые для борьбы с ковидом.
Вот чем, скажите, можно объяснить маниакальную непокобелимость, с которой они стоят на своем, немецких властей, невиданное и немыслимое прежде для властей демократической страны откровенное вранье, в частности, чудовищную — даже по меркам путинской России — фальсификацию числа участников демонстрации 1 августа, а по меркелям демократической Германии ставшую вполне возможной.
Я не сторонник конспирологических версий и всевозможных теорий заговора, но зашкаливающий абсурд и психоз в обществе, порождаемые действиями властей и СМИ, заставляют думать, что мы имеем дело с заговором властных элит Запада, которые решили воспользоваться ковидом как удобным предлогом для закручивания гаек для некоторого, а может быть, и вполне основательного укорота столь хлопотной для безмятежного существования властных элит свободы.
К сходному выводу приходит и Борис Райтшустер: "Потрясающе, какими темпами у нас воруют демократию и свободу".
Проведите мысленный эксперимент. Представьте самих себя, скажем, летом прошлого года, когда вы ничего еще не знали о ковиде, и попробуйте взглянуть на происходящее сегодня глазами человека докоронной эпохи.
Самоизоляция всей планеты, вымершие на несколько месяцев улицы, пустые, как Летучие Голландцы, вагоны поездов, метро, трамваи, автобусы. Запрет де-факто на любую критику антикоронных мер. Согласие априори большинства населения на любые, иногда самые безумные и абсурдные ограничения привычной жизни, агрессивное шельмование меньшинства, что-то еще вякающего против этого театра абсурда. Внезапное превращение вроде бы до этого свободных и независимых СМИ в подразделения правительственной пропаганды. Животный страх, обуявший большинство населения под ее воздействием. Отсюда — готовность многих согласиться на такой образ жизни еще на годы вперед — сколько посчитают нужным родные правительства.
Не показалась бы вам, уважаемый читатель, в 2019 году такая картина кафкианско-оруэлловским миром, антиутопией, которая, к счастью, не имеет шансов на воплощение? — Это, конечно, если вы будете честны, хотя бы сами с собой, и сможете представить, как отреагировали бы на эту антиутопию именно год назад.
Но 2020 год стал годом воплощения этой антиутопии в жизнь. Кафка таки стала былью. Поголовное ношение масок — особенно на улице, когда мимо тебя и на тебя движутся беспрерывной чередой лица, закрытые масками, точно непрерывная вереница зомби — делает эту сюрреалистическую картину полностью завершенной.
Нужен современный Оруэлл, чтобы описать эту антиутопию. Собственно, сегодняшнему Оруэллу ничего и придумывать не придется: нужно только иметь талант, чтобы передать зашкаливающий абсурд происходящего.
