С интересом послушал лекцию Андрея Илларионова о российской цивилизации. Как и он, я давно придерживаюсь точки зрения, что именно византийская традиция лежит в основе многовековой российской тирании.
Сначала московское, а потом и российское государство позиционировало себя наследником восточно-римской (византийской) государственности и духовности. Отсюда и лозунг "Москва - третий Рим".
В течение долгого времени, духовным центром русского православия был Константинополь. Оттуда назначались самые ранние московские митрополиты, оттуда пришла в Россию традиция чинопочитания и обожествления государственной власти.
Ещё при императоре Юстиниане I (483 - 565) в Византии окончательно сформировалась традиция цезарепапизма, то бишь полного подчинения духовной власти светскому правителю. Эта традиция впоследствии "перекочевала" и в Московское государство.
После завоевания Константинополя турками в 1453 году, центр восточного христианства переместился в Москву. Поэтому, в Москву переехало огромное количество греческих священнослужителей - наиболее грамотных и образованных людей своего времени. Под их влиянием русская церковь стала одержима идеей возврата Константинополя в лоно православия.
Греки, как носители византийской традиции, оказали влияние не только на духовную жизнь Московского государства, но и на некоторые важные аспекты его политической жизни. Например, традиция полной зависимости церкви от светской власти, которую принесли с собой греки, означала отсутствие мощного потенциального очага альтернативного влияния в обществе, отсутствие мировоззренческого плюрализма. И как следствие - невозможность развития идей свободы и разделения власти на конкурирующие ветви.
До недавнего времени, в России преобладала (а возможно и сейчас преобладает) точка зрения, что Россия восприняла деспотическую форму правления у монголов.
Но могло ли "татарское иго" привести к таким последствиям? Вряд ли. Прежде всего потому что государственность монголов находилась на более низком уровне развития, чем государственность русских княжеств. Скотоводческие общества в целом менее развиты, чем земледельческие. В частности, это касается развития государственных институтов. Адам Смит, например, в своей книге "The Wealth of Nations" (1776) объясняет, почему такой государственный институт, как система правосудия, не мог развиться в скотоводческом обществе: отсутствие сколько-нибудь значимой частной собственности означает, что нет необходимости судиться по поводу имущества. А неимущественные конфликты легко разрешаются советом старейшин.
В целом, менее развитые общества перенимают модели государственности у более развитых обществ, а не наоборот.
Что же нам даёт понимание того, что у российского деспотизма византийские корни? То, что практически полное слияние государственного аппарата с церковью - это одна из основных причин российской тирании. И наоборот: независимая церковь - это один из гарантов идеологического плюрализма в общесте (вспомним, например, важную роль, которую сыграла независимая от государства католическая церковь в Польше в 1989 году). А значит, одним из первых практических шагов по уничтожению путинской диктатуры могло бы стать движение за создание независимой русской православной церкви.
! Орфография и стилистика автора сохранены
