Отвечая ЕСПЧ, власть России согласилась, что пытки стали давно установленной практикой

Следствие по делу не было проведено. Следователям нужно было осмотреть здание и двор ФСБ, чего они не сделали. Также они отказались проверить показания Цечоева на месте и исследовать подвал — якобы в связи с тем, что в здании ФСБ хранятся секретные предметы и документы. Следствие не озаботилось получением видеозаписей с дорожных камер или со здания ФСБ. И хотя проверку по уголовному делу о пытках начали проводить уже через четыре дня после событий,

в итоге на веру были приняты показания сотрудников ФСБ — о том, что 25 июля они не осуществляли никаких мероприятий дома у Цечоева.

Как отметила Агальцова, правительство России, отвечая на вопрос ЕСПЧ, можно ли расценить такое обращение как бесчеловечное, не стало спорить ни по фактам, ни по их интерпретации —

власти сказали, что поднимаемые в деле Цечоева вопросы являются давно установленной практикой, то есть согласились с позицией адвокатов.

Цечоева задержали в нарушение российского законодательства, без законных оснований. Более того, власти не только не оформили его задержание, но и не признали его задержание (нарушение статьи 5 Конвенции). Вмешательство в право заявителя на уважение частной и семейной жизни (нарушение статьи 8) не было законным и необходимым.

25 июля, прежде чем увезти Цечоева, силовики обыскали его дом, забрали компьютер, два мобильных телефона, не предъявив постановление на обыск. Впоследствии никакая силовая структура не взяла на себя ответственность за это мероприятие.

Цечоев и юристы "Мемориала" считают, что ЕСПЧ должен присудить заявителю компенсацию и, кроме того, рекомендовать правительству России исправить выявленные нарушения Конвенции. Заявитель просит суд указать, что правительство-ответчик должно найти виновных и привлечь их к ответственности.