У меня есть давняя мечта – рассказать ученикам историю 90-х годов, используя гениальный, на мой взгляд, фильм "Ширли-мырли", где с невероятной точностью подмечено множество особенностей, фобий, пристрастий, тенденций того времени. Вряд ли эта мечта когда-нибудь сбудется, но если это вдруг произойдет, то мы, конечно, будем смотреть тот отрывок, где милиционеры, пытаясь понять, настоящий им попался Кроликов или кто-то другой, начинают фальшиво петь, зная, что Васька с его абсолютным слухом вынести такого не может. В отделении, где происходит дело, начинается жуткий шум, среди которого вдруг раздается громогласный выкрик алкаша Суходрищева: "Прекратите пытки, тут вам не тридцать седьмой год!"
И, показывая эту сцену, я бы говорила не о том, как она забавна, и не о том, как замечательно Олег Табаков исполняет роль Суходрищева, а о том, что действительно в 90-е годы даже алкоголик и хулиган слыхал о том, что в тридцатые годы в нашей стране людей пытали. Пытали страшно, жестоко, иногда просто тупо били, иногда изобретательно мучили. И это было давно. При Сталине. Теперь такого больше быть не должно. И вот теперь по данным Следственного комитета (не правозащитников, не родных заключенных), за последние четыре года было подано 6468 жалоб заключенных на то, что к ним применяли пытки. В ответ на это СК возбудил 148 дел. Остальных 6320, значит не пытали. Не говоря уж о тех неподсчитанных, которые не посмели подать жалобу или не смогли, потому что умерли от пыток.
Вот в Ярославской колонии N 1 пытают и пытают. Руслана Вахапова били. Ивана Непомнящих били. Евгения Макарова долго били резиновыми дубинками, погружали голову в воду, угрожали, что изнасилуют. Ставили на колени, лили на голову холодную воду. Еще и на видео это снимали. Из-за этого видео вроде бы как справедливость была восстановлена, кого-то сняли, против кого-то возбудили уголовное дело. Адвокат Евгения Макарова, правда, уехала из России, опасаясь за свою жизнь, Евгению Макарову тоже угрожают, а самое интересно, что ведь в Ярославской колонии продолжают пытать людей – "Новая газета" уже опубликовала новые сведения.
И все мы знаем, что Ярославская колония N1 – это не печальное исключение, а печальное правило. Что бьют везде – и в колониях, и в отделениях полиции. Насилуют бутылкой шампанского, как в Казани, пропускают ток через половые органы, связывают "ласточкой", душат в противогазе. Про умерших говорят, что они сами нанесли себе множество ударов, сами бились головой о батарею.
Мишель Фуко в своей книге "Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы" цитирует французского просветителя Луи де Жокура, который определил пытку, как "телесное наказание, болезненное, более или менее ужасное… мера варварства и жестокости того, что измышляет человеческое воображение, - феномен непостижимый". Это он в XVIII веке писал, когда пытки были более или менее в порядке вещей по всему миру. И уже тогда ему казалось непостижимым, как одни люди могут так поступать с другими. А вот для Следственного комитета тут ничего непостижимого нет. Балуются заключенные, делать им нечего, вот и строчат жалобы одну за другой.
Знаменитые слова из "Архипелага ГУЛАГ": "Если бы чеховским интеллигентам, всё гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут cжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие
("секретное тавро"), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, - ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом".
А мы вот ничего, не сходим почему-то с ума – а Суходрищев давно небось помер – или забили его в отделении полиции, да впрочем, не все ли равно…
! Орфография и стилистика автора сохранены
