Стать фигурантом политического дела всегда страшно. Если ты хоть немного публичная личность, журналист какой-нибудь или актер, за тебя могут вступиться. Еще страшнее, если ты живешь в маленьком, никому не известном городке, а тебя возводят в ранг врагов государства.
Екатерине Мурановой 28 лет, живет она в небольшом карельском городе Медвежьегорске, одна воспитывает сына. Миниатюрная девочка, рост 160, на голове дреды. Она больше похожа на подростка-неформала, нежели на врага народа, а вменяют ей "террористическую" 205-ю статью. Если говорить точнее, то ч. 2 ст. 205.2 УК РФ (оправдание терроризма).
В "оправдателя терроризма" Катя превратилась из-за своих комментариев во "ВКонтакте". "Мир его праху. Герой", — прокомментировала девушка пост о Михаиле Жлобицком. 31 октября 2018 года 17-летний мальчишка подорвался в Архангельске в здании местного управления ФСБ. Погиб лишь Миша, еще трое человек пострадали. После этого несколько человек, которые в соцсетях положительно отозвались о Михаиле, стали фигурантами уголовных дел. Среди них оказалась и Катя.
С Мишей Жлобицким она была знакома по переписке. Они изначально общались в одном чате, а потом он написал ей в личные сообщения. Катя отмечает, что он был "слишком радикально настроен". "Ругала (Михаила), что насилие порождает только насилие, ещё большую агрессию. Это подтверждается тем, что после взрыва в Архангельске последовали дела, такие как моё", — рассказывает девушка.
От поступка Михаила Катя была в шоке: "Я не спала двое суток. У меня был шок и стресс ужасный. Ещё месяц были триггеры по этому поводу. Очень жаль Мишу".
Она вообще выступает против насилия, свои взгляды характеризует как анархо-пацифистские. Поясняет: "Я против насильственной власти. Против диктатуры, фашизма, всех агрессивных форм правления".
Анархизмом она увлеклась в школе. Еще в 5-м классе к Кате пришло понимание, что "что-то не так с миром вообще, а особенно с Россией". Рассказывает: "Мы начали изучать бунты в истории. Заинтересовалась именно тем, как раньше боролись люди за элементарные права, за справедливость, за право выбирать, как жить. Почему вообще люди выражают протест". Она поясняет, что это сейчас очевидно, но тогда, в 2004-2005 году, думалось, что "есть президент, и он обязательно добрый дядька, работающий на благо своего народа".
Тогда у нее были друзья, разделяющие ее взгляды, — в основном неформалы, панки. Но это всё было в её школьные годы, потом они разъехались.
Родители взгляды Кати не разделяли, они, как говорит девушка, люди консервативные. Думают, что "всё уже решено за нас, у других ещё хуже". "Так что сидите и терпите", — делится Катя. Им хотелось, чтобы всё было "как у всех".
А еще она — веган. В 15 лет отказалась от пищи животного происхождения. Посмотрела тогда фильмы про фермы, вивисекцию. Говорит, повлияло сильно. Правда, некоторые люди на это её решение реагировали скорее негативно. "Спрашивали, как так можно без мяса. Говорили, что умру в тридцать", — рассказывает девушка, поясняя, что с такими людьми она старалась не общаться.
Судя по всему, с ее взглядами жить в Медвежьегорске вообще сложно. "Постсовок тут. Градообразующие предприятия за 20 лет закрылись, пришло всё в упадок. Люди в основном не очень нормальные, много мусорят и сплетничают — это кто постарше. Молодежь злая. В общем, мне люди тут не нравятся", — рассказывает Катя.
Но говорит, что любит свой город и Карелию, хоть и жалеет, что "всё загнивает". "Нет нормальной инфраструктуры. Нет мест, куда можно сходить, что-то новое посмотреть, нет бассейна, например. Одни "Пятерочки" строят. Новое жилье не строилось ещё с советских времён. У нас развалился мост, и его никто не делает", — перечисляет Катя.
Из Медвежьегорска Катя уезжала на несколько лет в Петербург. "Хорошо там было. Культурная столица, красота, есть куда сходить", — вспоминает карельская анархистка. Там она прожила пять лет, работала в баре, а потом у нее родился сын Ваня. Пришлось уехать. Катя говорит, что была рада вернуться в свой город: "домой хотелось ужасно".
Поясняет: "Тяжело в большом городе. Даже звёзд не видно".
Вернувшись, она работала в кафе, но в 2017 году оно закрылось. Ее сын пошел в садик, но постоянно болел. Кате приходилось сидеть с ним дома. У него астма. Сейчас Ване 7 лет, он ходит в подготовительную группу детского садика, занимается с логопедом и психологом. "Нужно многое наверстать из базовых знаний, (он) часто болел и многое пропустил, что изучали детки", — добавляет девочка с дредами, больше похожая на сестру своего сына.
Раньше она шила кукол "Тильда", плела фенечки. Говорит, что это "так, для себя". Еще астрофизикой интересуется: "С детства любовь к космосу появилась. В 13 лет узнала, что Вселенная не ограничивается девятью планетами и Солнцем".
В марте 2019 года жизнь Кати изменилась. В отношении неё завели уголовное дело.
"С утра пришли сотрудники Центра "Э", понятые и мужики с автоматами, в масках. Просто вошли, дверь была открыта. Показали постановление о возбуждении уголовного дела и начали обыск. Спрашивали, есть ли листовки, книги, взрывчатка", — вспоминает тот день Катя.
А потом ее потащили на допрос, длился он с 10 утра до 9 вечера. Ей угрожали, говорили: "Пиши явку с повинной, иначе сядешь надолго и ребенка в интернат заберут".
В мае у Кати заблокировали карты и электронные кошельки. Она попыталась сделать покупку, но у нее не получилось. Из СМС она узнала, что ее внесли в реестр людей, причастных к экстремизму. Катя посоветовалась с адвокатом. Та сказала, что не так просто выйти из этого списка.
Говорит, тяжело тогда было. Приходилось занимать деньги, хоть ей и помогал "Анархический черный крест". Уже потом о ее деле рассказала журналистка Светлана Прокопьева, уговорила завести страницу в Facebook. Тогда о Кате узнал более широкий круг людей. Ей стали помогать финансово, поддерживать добрыми словами, советами. Обратили внимание на ее историю и журналисты. Катя считает, что огласка в таких делах очень важна: "Чем больше людей небезразличных, тем лучше. Привлекаются разные правозащитные организации, создаются петиции, люди выходят на пикеты. Думаю, это помогает".
Сын о её проблемах не знает. Когда ей приходится мотаться к следователю, Ваня остается с родственниками. "Ему вряд ли как-то будет полезна эта информация. Пусть занимается своими детскими делами", — поясняет Катя.
Дело ее уже передают в суд. Эксперт в ее словах увидела оправдание терроризма. Когда пройдет первое заседание, Катя пока не знает.
Что для нее оказалось самым сложным? "Неведение, ожидание чего-то страшного, постоянно нервничаю. Много думаю, как изменится наша жизнь теперь, что будет. Страшно, когда ничего не знаешь".
А в конце беседы говорит: "Мы не сдаемся".
Кате грозит срок до семи лет лишения свободы.
Если вы хотите как-то помочь Кате, можно связаться с ней в Facebook.
