"Армянская весна" в общих чертах завершается и затвердевает в новой временной оболочке в то время года, когда по народным поверьям принято подводить итоги — осенью. Не прошло и полгода, как в песне Высоцкого, а внешнеполитический курс армянского ковчега уже повторяет маршрут прежнего дрейфа — "к северу от северо-запада", да простится мне вторая цитата в одном предложении. Лидер оппозиции Никол Пашинян на посту премьера провозгласил своей целью избавление страны от коррупции при сохранении прежних внешнеполитических приоритетов — в первую очередь фактически вассальной зависимости от России.
Эффектные аресты бывших топ-чиновников и уничтожение политической репутации партий прежней власти так и не привели к слому действующей политико-экономической систем, основанной на безраздельном господстве российских госмонополий в энергетике, промышленности, финансах, транспорте, связи и сфере безопасности Армении.
Первые полгода после апрельского восстания лишь доказали аксиому: борьба с коррупцией должна быть направлена не на последствия, а на причины этой коррупции. Основа же и источник армянской клептократии как был, так и остался нетронутым — это вассальная зависимость армянской политики и экономики от Кремля. Личная честность Никола Пашиняна не способна снизить грабительские цены на энергоносители и транспорт, обеспечить экономический рост и инвестиции, остановить миграцию или снизить военную напряженность на границах, так как рычаги принятия решений в политике и экономике Армении по-прежнему в руках Путина.
У колонизированных стран не бывает отдельной внутренней политики — она всегда зависит от политики внешней, так же, как у метрополий внешняя политика всегда является продолжением внутренней. Пример Армении, а ещё раньше Грузии, Украины и Молдовы лишь подтверждает это правило.
Интерес российской демократической общественности к попыткам свержения диктатур на постсоветском пространстве не только закономерен, но и взаимен. Мы столь же пристально наблюдаем за социально-политическими процессами в России с надеждой на их синхронизацию с нашей борьбой.
Независимость Армении, Грузии или Украины и в начале ХХ века, и в его конце, оба раза были следствием одного и того же процесса — ослабления и распада сначала Российской империи, затем СССР, с трагическими провалами обеих попыток демократизировать Россию. Нет оснований полагать, что в третий раз причина будет иной. При этом приходится признать, что формальное провозглашение государственного суверенитета все ещё не бесповоротно и не гарантировано от новой кремлевской экспансии и колонизации ни в одной из перечисленных и ещё целого ряда других стран бывшего лагеря социализма. Предстоящие выборы в этих трёх республиках лишь подчеркивают реальную угрозу имперского реванша в той или иной форме.
Если попытаться кратко и упрощенно сформулировать основные отличия армянского, грузинского и украинского проектов восстановления суверенитета, то нужно сначала определить, в чем состоит общность их целей. Тбилиси, Киев и Ереван сходятся в приоритетах, но расходятся в их последовательности. Так, Саакашвили предпринял героическую попытку ОДНОВРЕМЕННО достичь независимости от России с параллельным искоренением внутренней коррупции. Ценой этого стали территориальные потери Грузии и изгнание президента-реформатора. Порошенко пытается достичь суверенитета и восстановления территориальной целостности БЕЗ серьезной борьбы с клептократией, а зачастую и в причудливом союзе с ней. Ценой этого стало критическое ослабление экономики, подрывающее политические усилия и реформы.
Путь Пашиняна оказался ещё более парадоксальным: он все ещё пытается доказать обществу и самому себе, что внутреннее очищение страны возможно без изменения её внешней среды, что борьба с коррупцией и оздоровление экономики возможны без смены цивилизационного и внешнеполитического вектора. И даже если он рассчитывает просто выиграть время и дождаться ослабления кремлевского давления по каким-либо внешним причинам, ценой его заблуждения становятся как репутационные потери для него самого, так и политико-экономическая изоляция страны.
Наиболее опрометчивым дипломатическим шагом Пашиняна мне представляется его недавнее согласие на совместную с Россией "гуманитарную миссию" в Сирии, куда намерены отправить подразделение сапёров и военных медиков армянской армии численностью в сто военнослужащих. Просчитаны ли в Ереване все риски столь вызывающей акции в свете последних событий в Сирии, российско-турецкого альянса, реакции Запада и исламского мира? Никакой общественной дискуссии или экспертного обсуждения на этот счёт в Армении не проводилось. Между тем, это драматический пример того, как малейший компромисс с тиранами ради призрачных экономических выгод ведёт к политической катастрофе.
Нельзя не вспомнить слова Черчилля о том, что выбирающие между войной и бесчестием получают и бесчестие и войну.
Полгода с Пашиняном позволили Армении провести серьезную уборку в доме. Но если продолжить эту гигиеническую аналогию, то вот уж четверть века в наших краях каждая домохозяйка отличает косметическую побелку от капитального ремонта, который здесь называют "евроремонтом". Да, только с полной заменой прогнивших труб и электропроводки, с европейской фурнитурой и кардинальным изменением планировки возможен настоящий ремонт в доме. И даже после этого нельзя останавливаться на пороге, за которым тот же загаженный темный подъезд, трясущийся лифт, похожий на гильотину, вонючий мусоропровод и двор, напоминающий тюремный плац.
Армении некуда деться от необходимости экзистенциального, цивилизационного, этического и эстетического выбора между Европой и Азией.
Впрочем, это относится и к России.
Но в одиночку мы не справимся с драконом. И Никол Пашинян отнюдь не Ланцелот. Увы, вокруг немного примеров успешного переформатирования диктатуры в демократию. Да и в Европе, и в Америке демократия сегодня нередко оборачивается демагогией. И все же вновь вспомним Черчилля — демократия весьма неудачна, неудобна и несовершенна как политическая система, просто все остальные системы гораздо хуже.
Армении, видимо, предстоит в очередной раз доказывать себе и всем эту парадоксальную аксиому. Почти полгода прошло после смены власти, однако срок внеочередных парламентских выборов все ещё не назван — и все эти полгода это остаётся хоть и застарелой, но по-прежнему главной политической новостью Армении.
