Это тот случай, когда поговорка "Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты" очень многое проясняет в отношении Джемаля Орхана. После того, как вы узнали, что его друг – Максим Шевченко, удивит ли вас информация Аркадия Бабченко о том, что Джемаль видел Россию исламским халифатом? Или что в ближневосточном конфликте он занимает пропалестинскую позицию?
Чтобы не быть голословным, несколько цитат из Джемаля.
Вот что он ответил на вопрос, кому должен принадлежать Восточный Иерусалим: "Я солидарен с точкой зрения международного сообщества, потому что само по себе государство Израиль было сформировано именно волей определенных стран. Для него были выработаны определенные границы и правила, и этим правилам Израиль должен подчиняться. Восточный Иерусалим является столицей арабского государства Палестина".
В том же интервью о главном виновнике Ближневосточного конфликта: "Был период, когда Палестина признавала у Израиля право на существование (указал бы, когда это она признавала. – В.З.). Но ведь Израиль покровительствует незаконным поселениям на территории Палестины, именно Израиль делит эту территорию, препятствует связям различных ее частей друг с другом, это Израиль держит в блокаде Газу. Винить палестинцев в том, что они не создали свое государство – смешно, им мешает сделать это превосходящий по силе противник. Израиль препятствует созданию палестинского государства, и правые израильские политики являются проблемой самого Израиля".
А вот о том же виновнике из его статьи: "С 1967 года у евреев было полвека, чтобы нормализовать отношения с палестинцами. За это время они ничего не сделали, СОВСЕМ!". То есть, палестинцы были всегда готовы на нормализацию, это жестоковыйные евреи не шли ни на какие уступки. "Израиль – как истеричный барчук, визжит, закидывается, ногами по полу стучит, слюной брызжет, а когда ему надают пощечин, трусит и резко приходит в себя".
Думается, взгляды исчерпывающе ясны.
Оговорюсь сразу: дружба с Максимкой и пропалестинские взгляды Орхана Джемаля – это не повод, чтобы радоваться его гибели. И даже его антисемитизм – не повод. Мы-то сами не исламисты ведь, и даже не ансамбль имени Александрова, чтобы устраивать пляски на костях, правда? И вообще с этим надо быть осторожным: если мы будем желать гибели всем антисемитам – земля обезлюдеет.
Нельзя радоваться почти ничьей смерти (исключением здесь для меня являются смерти таких личностей как Гитлер и Сталин или потенциальная гибель одного раба на галерах, хотя я предпочел бы видеть его на скамье подсудимых в Гааге).
Но не надо бросаться в другую крайность. Трагическая гибель Джемаля Орхана – это не повод, чтобы делать из него непогрешимого святого. Что уже вовсю разворачивается на наших глазах.
А вот фотография Аркаши Бабченко на танке или БТРе, идущем по Грузии, участие его и Джемаля в военной кампании 2008 года – это вне комментариев, это – за гранью. Непонятно, зачем вообще Бабченко выставил эту фотографию теперь; он что, бравирует этим фото, гордится, какой он красивый на броне БТРа? Странно это выглядит сегодня – после того, как он вроде бы кардинально пересмотрел, переосмыслил свое участие в грузинской кампании, равно как и в чеченской. Могут возразить, что в 2008 году он был в Южной Осетии не в качестве военного, а в качестве журналиста. Но посмотрите еще раз на фото: Бабченко на броне БТРа, свой среди своих. Причем, явно не среди журналистов. Причем, явно довольный жизнью и собой.
Бабченко несколькими сочными мазками набрасывает портрет Джемаля:
"Это был самый бесстрашный человек, которого я только знал. Мне кажется, у него вообще была какая-то генетическая мутация – просто отсутствовал этот ген, который отвечает за страх. Я бы никогда в жизни не полез туда, куда лез Орхан, а он даже и не лез – он просто вставал и прогуливался туда обратно. Как в магазин за хлебом. Для него это не представляло вообще никаких усилий. Взять на работе отпуск, чтобы поехать – нет, не на море – в Сомали, чтобы сделать оттуда материал, и две недели просидеть там в тюрьме в Могадишо, потому что охренели даже повидавшие всего на свете местные военные? Легко.
Он не преодолевал страх, нет – он просто не знал, что это такое. Так же, как и инстинкт самосохранения. И чувство опасности".
Признаюсь, мне стало не по себе от этого портрета. Возможно, портрет несколько утрирован, возможно, надо делать поправку на жанр некролога, в котором умершего всегда пытаются представить с лучшей стороны. Но в любом случае Аркадий Бабченко нарисовал нам законченный портрет законченного авантюриста.
Есть же люди, авантюристы по природе. Для которых лезть в пекло, играть со смертью – это стиль жизни. Не зря Бабченко пишет: "Все, что его интересовало в жизни, это ислам, журналистика и война". То есть, жить не мог в том числе без войны. Поэтому, возможно, вся безбашенная смелость Орхана Джемаля, которой сейчас все подряд восхищаются – это не столько смелость журналиста (хотя, наверное, и она), сколько авантюристическая черта характера.
Когда у человека напрочь, как пишет Бабченко, отсутствуют страх, инстинкт самосохранения и чувство опасности – так ли уж это хорошо? Конечно, когда этот человек – лицо частное, это его личное дело и личная беда, может быть, не столько его самого, сколько его семьи. Но когда такой человек получает власть – это может стать бедой для тех, над кем он эту власть получил. Человек без чувства опасности, без чувства самосохранения. Если он так относится к себе самому – как он будет относиться к своим подданным? Человек, не могущий жить без войны. Одного такого, не наигравшегося в детстве в солдатики и войнушку, Россия уже избрала на свои галеры.
А тут еще для полного счастья подданных добавится такая мелочь, как исламский халифат. Увлекательная перспектива, правда? Хотели бы вы жить в таком халифате при таком халифе? Явно, халифе не на час.
Поэтому, чисто по человечески скорбя о гибели Джемаля (как и его товарищей Кирилла Радченко и Александра Расторгуева), я отчетливо понимаю: Орхан Джемаль – точно не мой герой.
