В развернувшейся полемике о невозможности (или возможности) перехода (пост)коммунистических стран одновременно к демократии и рыночной экономике Игорь Моисеевич Клямкин ответил на заданные мной вопросы. Чтобы его ответы не потерялись в ФБ, выношу их сюда, сопроводив их своими ответами на те же вопросы.
Восемь вопросов, ответы И.Клямкина и мои:
1. Способствовала ли горбачевская демократизация 1985-1991 гг. проведению рыночных реформ в СССР?
ИК: Сама по себе не способствовала.
АИ: Безусловно способствовала. Горбачевская демократизация – переход к полусвободным (СНД СССР) и свободным (СНД России и верховные советы союзных республик) выборам вместе с политикой гласности (какой бы ограниченной она ни была) – была начата с целью изменить баланс политических сил в стране и обеспечить перевес сторонников изменений над консервативным партийным аппаратом, препятствовавшим горбачевской рыночной реформе, проводившейся с 1987 г. Горбачевская демократизация не только привела к желаемому результату, но и произвела очевидный "овершутинг" – избранные законодательные органы в целом оказались более радикальными, чем позиция самого Горбачева, они поддержали гораздо более решительные идеи (например, программы "400 дней" и "500 дней", разработали гораздо более рыночное законодательство (например, приватизационное), чем задумывалось Горбачевым.
2. Способствует ли вообще демократизация политической системы переходу от плановой экономики к рыночной?
ИК: Способствует, если в обществе и его выборных представителях доминирует ориентация на такой переход.
АИ: Безусловно способствует. Из ответа ИК следует, что если в обществе и среди его выборных представителей не доминирует ориентация на такой переход (от плановой экономики к рыночной), то демократизация политической системы (расширение политических свобод) препятствует переходу от плановой экономики к рыночной. Хотелось бы узнать, в какой стране и когда что-нибудь подобное имело место.
3. Препятствует ли вообще демократизация политической системы переходу от плановой экономики к рыночной?
ИК: Вообще не препятствует, но и не гарантирует.
АИ: Не препятствует. Дополнительный вопрос аналогичен предыдущему – в каких странах и когда демократизация политической системы не сопровождалась переходом от плановой экономики к рыночной?
4. Возможно ли одновременное проведение демократизации и рыночных реформ?
ИК: Возможен при поддержке внешнего субъекта и ориентации общества и элиты на заимствование его институциональных стандартов. Албания и Монголия оснований для общего вывода не дают, эти прецеденты надо рассматривать отдельно.
АИ: Естественно, возможно. Вопрос касался возможности, а не всеобщей закономерности. И Албания, и Монголия, и Грузия относятся к немалому числу стран, в которых одновременно проводились и демократизация и рыночные реформы без какой-либо значительной поддержки со стороны внешнего субъекта (Евросоюза). Эстония провела свои политические и экономические реформы, не получив на них ни цента от МВФ. Тем не менее самым ярким примером одновременного проведения демократизации и рыночных реорм без поддержки внешнего субъекта (ЕС) является СССР (1987-1991). Следует также отметить, что внешняя финансовая помощь, какая оказывалась руководству СССР, в целом замедлила процессы рыночных преобразований.
5. Возможно ли одновременное проведение двух переходов – от несвободной политической системы к свободной (от тоталитаризма к демократии) и от централизованно планируемой экономики к рыночной (от плана к рынку)?
ИК: Не улавливаю принципиальных отличий от предыдущего вопроса.
АИ: Безусловно возможно. Более того, такой переход произошел в большинстве (75%) случаев транзита – в 22 из 29 переходных стран.
6. Что предшествует чему (что является условием чего) – рынок предшествует демократии? Или же демократия – рынку? Где и в каких условиях?
ИК: Исходя из опыта посткоммунистических стран демократизация предшествует. Но, исходя из опыта же других таких стран, продвижение к рынку может осуществляться под патронажем имитационно демократических авторитарных режимов, однако насколько далеко на таком пути можно продвинуться к свободной экономике и демократии, – вопрос открытый. Скорее всего, сталкивания с системными ограничениями неизбежно.
АИ: Рынок – один из наиболее древних человеческих институтов. В большинстве исторических случаев человеческого общества рынок предшествует не только демократии, но и любым иным формам политического режима. Полномасштабная ликвидация рыночной экономики и последующее сохранение нерыночной экономики имели место почти исключительно только в коммунистических государствах в результате осуществления политического насилия и его дальнейшего поддержания. Поэтому восстановление рыночной экономики в коммунистических и посткоммунистических государствах требует сугубо политических решений: либо при сохранении политической власти коммунистов (в Китае, Вьетнаме, Северной Корее, на Кубе), либо при ее ликвидации (в большинстве переходных стран).
7. Помогает ли авторитаризация (переход от демократии к авторитарному режиму) маркетизации – переходу от плановой экономики к рыночной? Есть ли в мировой истории примеры этого? Где? Когда?
ИК: Посткоммунистические (посттоталитарные) реформации такого материала не предоставляют, другие – предоставляют.
АИ: За редчайшими исключениями (Чили) не помогает. За пределами посткоммунистических стран примеров полномасштабной плановой экономики нет, следовательно, нет и примеров переходов от полномасштабной плановой экономики к рыночной. Наиболее известные примеры переходов от неполномасштабной плановой экономики к полномасштабной рыночной – Чили (при авторитарном режиме), Великобритания и Индия (при демократическом).
8. Какова авторская формулировка базовой закономерности (базового прогноза), на которую постоянно идет отсылка: "Что же касается России, то у меня нет пока серьезных оснований отказываться от старого прогноза". В чем именно заключался "старый прогноз"?
ИК: Исходный прогноз был насчет того, что экономическая модернизация будет осуществляться при авторитарном режиме. Потом, кстати, узнал, что на год раньше из этой посылки стали исходить Васильев и Львин. В реальности прогноз в итоге потвердился лишь наполовину: получился авторитаризм без модернизационного потенциала, авторитаризм выживания. И от этой "половины" у меня нет оснований отказываться. Не тот получился авторитаризм, что предполагалось, но – авторитаризм. Дальше вопрос о перспективах, т.е. во что он может трансформироваться. Пока не вижу субъектов реальной модернизационной альтернативы ему – ни демократической, ни авторитарной. Поэтому при моем мировоззрении остается индивидуальная стратегия – критика режима с депократически-правовых позиций, чем и занимаюсь уже 25 лет. При очень большом желании тут можно, наверное, усмотреть и "запрос на диктатуру", но то уже не моя проблема. Могу разве что добавить, что другие стратегии, которыми в разное время соблазнялись отдельные люди, надеясь этот тип авторитаризма превратить в модернизаторский, казались и кажутся мне, в лучшем случае, самообманом этих людей.
Могу добавить только, что все вышесказанное к РФ прямого отношения не имеет. Ибо прецедентов преобразования посттоталитарных и одновременно постимперских систем с унаследованной имперско-державной инерцией и ядерным оружием в системы рыночно-демократические в мире пока не наблюдалось.
АИ: Если понимать под экономической модернизацией осуществление реформ, расширяющих масштабы экономической свободы, то наиболее интенсивно экономическая модернизация в России проводилась в 1990-2004 гг., т.е. в те годы, когда политический режим в СССР, а затем в России был полусвободным, иными словами, не авторитарным. Когда же политический режим в России окончательно превратился в авторитарный (по классификации Фридом Хауз – в 2004 г.), то процесс экономической модернизации фактически остановился. Даже если ориентироваться на самые жесткие критерии авторитаризма (по Б.Геддес начало авторитарной политической системы положено в октябре 1993 г.), то переход к рыночной экономике в главном произошел до этого (либерализация цен, унификация валютного курса, ликвидация значительной части субсидий, появление частного сектора, малая приватизация, даже начало большой приватизации – все это было сделано до октября 1993 г.). Таким образом, прогноз, согласно которому экономическая модернизация в СССР или России будет осуществляться авторитарным режимом (при авторитарном режиме), оказался неверным.
! Орфография и стилистика автора сохранены
