На прошлой неделе New York Times опубликовала список, из 38 российских структур (в их число входит ФСБ, Ростех и Рособоронэспорт), переданный в Конгресс администрацией Трампа. Благодаря этому стало известно, что, уже начиная с января 2018 года активы резидентов любой страны мира (это относится и к России) можно будет блокировать за ведение бизнеса с кампаниями и структурами, которые перечислены в списке. Это значит, что за операции с со структурами, перечисленными в списке могут быть блокированы активы, например, Сбербанка или ВТБ. О том, как ситуация может восприниматься из Кремля, корреспондент Русского Монитора поговорил с политическим аналитиком и публицистом Андреем Пионтковским.
– Андрей Андреевич насколько серьезной ситуация с новыми санкциями может восприниматься в Кремле?
Законом от 2 августа Россию юридически приравняли к Ирану и Северной Корее. Давайте вспомним его название: "Закон по противодействию агрессии Российской Федерации, Ирана, Северной Кореи". Пока еще не дошло до применения в полном объеме тех санкций, которые применялись ранее к Ирану, а сегодня к Северной Корее, но это уже квантовый скачок в отношении США к путинской России. То, о чем вы спрашиваете, это так называемые вторичные санкции, которые будут применяться не только к российским, но и к любым зарубежным, западным, китайским, или другим компаниям, которые принимают участие в финансировании, техническом обслуживании финансовой деятельности структур, внесенных в список предприятий оборонки и спе
Буквально несколько часов назад по российскому телевидению в одной из внешнеполитических шоу выступал руководитель некоей ассоциации по содействию оборонному экспорту. Так вот этот человек весьма лояльный к власти, сообщал, что наши китайские партнеры задумываются о целесообразности тех или иных сделок с Россией или даже участия в обслуживании сделок третьих стран, связанных с продажей российского оружия. На лицо растущая глобальная токсичность российского бизнеса. Но все-таки, я рискнул бы сказать, что не это самое главное в новом законе.
Главное и самое угрожающее российской верхушке в законе от 2 августа – так называемая секция 241 "О персональных санкциях", которые обязывают финансовую разведку США в течение 180 дней сообщить сведения об активах в Соединенных Штатах людей близких к Путину и замешанных в коррупции. "Новая газета", ссылаясь на расследование одного международного антикоррупционного центра, несколько дней назад опубликовала данные о капиталах, фактически принадлежащих Путину, но формально, находящихся на счетах двух десятков его ближайших друзей, родственников, сослуживцев, и так далее. Это конечно небольшая часть предполагаемого состояния Путина, "всего" 24 миллиарда, но уверяю вас, что все люди, которые там в нем указаны, наверняка окажутся в окончательном американском списке. Представители очень многих наших олигархов ведут сейчас в Вашингтоне переговоры через своих юристов, вернее пытаются вести переговоры, они ищут пути, с кем можно договориться о том, чтобы их имена не были внесены в список.
Как я уже говорил, в том числе и в беседах с вами, политическое решение о новом модусе отношений с РФ было принято американским военно-политическим истеблишментом на ежегодной конференции по безопасности в Аспене, которая проходила 20-22 июля, где присутствовали практически все руководители спецслужб и силовых структур, как обамовской, так и нынешней администрации. Смысл всех выступлений был такой: раз Путин считает, что он ведет с нами гибридную войну, хорошо, мы будет исходить из этого. У нас есть действенный невоенный способ нанести ему в этой гибридной войне поражение. И собственно результатом этого консенсуса и стал принятый 2 августа почти единогласно (что очень редко для американского Конгресса), закон о санкциях против Российской Федерации, Ирана, и Северной Кореи. Трамп вынужден был его подписать, сопровождая оговорками, что он антиконституционен, что он попытается как-то его саботировать, и так далее, но не подписать закон, принятый практически единогласно Конгрессом он не мог. Более того, все события, которые происходят после этого, показывают, что не только в вопросе санкций, но и во внешней политике, по крайней мере, на российском и украинском направлении Трамп и Тиллерсон практически отстранены от дел. Ведут эту политику и артикулируют ее министр обороны Мэттис, а что касается Украины, специальный представитель Соединенных Штатов Курт Волкер. Вы знаете их позицию: само украинское руководство в своих формулировках не успевает за Волкером, когда он говорит о российской агрессии, о присутствии на Донбассе российских войска. Вспомните, как он ответил Суркову на его деланную озабоченность о судьбе русскоязычного населения Украины – "Я посетил все регионы Украины, и убедился, что проблемы у русскоязычного населения есть только там, где есть российские войска".
Вот таков месседж американского военно-политического истеблишмента к путинской России и не случайно, что он артикулируется столь резко сейчас в период выборов в России. Когда я говорю слово "выборы", я имеют ввиду не эротические пляски Собчак или Гордон, и не то что будет происходить 18 марта, а то, что происходит сегодня в узких коридорах власти, где как раз те самые люди, которые, скорее всего, будут внесены в окончательный список персональных санкций, решают вопрос, останется ли Путин их паханом еще на 6 лет, или пахан не способен более выполнять основную функции, ради которой он был ими поставлен – обеспечение безопасности их активов.
– Сейчас ходят слухи, что якобы с одной стороны часть путинского окружения продумывает идею с мягким уходом Путина от ответственности за непосредственное принятие решений и создания некого органа по китайскому образцу, некого дэнсяопиновского госсовета, в то время как другие планируют вывести на авансцену более приемлемых для Запада игроков. Какой вариант наиболее вероятен в этой ситуации, и что будет делать сам Путин?
Детали невозможно предугадать в такой волатильной ситуации, зато можно совершенно точно не угадать, а просто точно назвать ту тенденцию, которая сейчас становится доминирующей в российской верхушке. Подавляющее большинство российского политического класса ищет выход из этой ситуации, из той петли, которая на них затягивается законом от 2 августа. Они понимают, что единственный выход для них – изменение формата внешней политики России, уход от прямой конфронтации. А что касается более конкретных условий, то мы с вами несколько раз говорили, что об этом договаривались осенью прошлого года во время избирательно кампании неформальные представители Кремля, с представителями Хилари Клинтон, потому что несмотря на всю антиклинтовскую пропаганду, в Москве были убеждены, что все равно победит Клинтон. И там, очевидно, об основных параметрах сделки уже договорились – об этом свидетельствует интервью Макфола, бывшего посла в Москве, который очень близок к лагерю Клинтон, опубликованное в "Коммерсанте", 9 ноября утром, когда уже стало известно, что победил Трамп. По сути достигнутой договоренности говорилось, что Путин уходит с Донбасса, а Запад как бы закрывает глаза на неопределенное время на Крым. Ни в коем случае, не соглашаясь юридически с аннексией, Запад снимает тем не менее наиболее болезненные санкции, возобновляет business as usual, то есть такая же ситуация которая продолжалась с Прибалтикой более чем 40 лет. Соединенные Штаты никогда не признавали аннексию Прибалтики, но это не мешало рабочим отношениям с Советским Союзом. Но ирония судьбы заключалась в том, что кремлевские идиоты в буквальном смысле себе на голову поспособствовали избранию Трампа. И это вмешательство в американский политический процесс резко сплотило весь американский истеблишмент на радикальной антипутинской основе.
– В связи с этим нарастающим санкционным давлением на Россию, насколько вероятен вариант, что окружение все-таки решится пойти на решительный шаг и уговорить Путина уйти, или добиться его ухода каким-то другим способом в ближайший год-два?
С каждым днем из-под кремлевского ковра доносятся все больше визгов бульдогов и обслуживающих их шапок, вроде Павловского, свидетельствующих о том, что борьба там идет нешуточная и исход этих собачьих "выборов" впервые за последние 17 лет не предрешен. Сохранить одновременно триллион, Крым и власть невозможно. И под ковром это понимают.
Беседовал Федор Клименко
