В кремлевскую приемную на встречу с главным майором вошли двое.
Первый — высокий мужчина с весёлым лицом, светлыми волосами, зачёсанными наверх, смирной собакой "корги" на руках, второй — невысокого роста, неуверенный в себе, — нёс с собой утку.
В приёмной на диване сидел человек в военной форме, с фуражкой на голове, размером чуть менее Царь-пушки, с обгоревшим макетом Рейхстага на коленях и огнетушителем между сжатых ног. От него пахло дымом, опалённые волосы падали на лоб, пот стекал по лбу, глаза беспокойно блуждали по сторонам.
Высокий, прикрыв ладошкой рот, со смехом сказал утконосцу: "Спалил госимущество, теперь идет к главному оправдываться, — пожарный "таварищ Жюков"!
Главный майор встретил вошедших строгим взглядом, жестом указал на стулья перед большим столом и спросил: "Что там, у нас, с дорогами? Почему снова плохие новости? Разве я не распорядился?".
— Плохо дело, — ответил невысокий крепыш. Он спустил утку на ковер. "Вот, посмотрите на мою утку — какие грязные лапы. Пока шли до главной дороги, месили грязь".
— Ну ты придумал, — воскликнул высокий, — зачем ты приволок сюда её грязные лапы? Обтереть не мог? Смотри — ковёр измазал! Это тебе Кремль, не какой-то там Плёс! Зачем нам эта демонстрация? Мог сказать — здесь тебе все верят.
Главный майор нахмурился. Утка косила на него недобрым взглядом.
— Что вы предлагаете?
— У меня есть идея — воскликнул высокий. — Смотрите на лапы моего пса — чистые! А почему? Он не ходит, а летает на самолете. Поэтому, обратите внимание, какой он спокойный, довольный, гладкий. Вот и народ наш нужно в воздух поднимать — для упокоения. Нервный он стал в последнее время. Не нужны нам в России дороги, мир идёт к передвижению по воздуху. Возьмём и мы будущее за жабры. Мои корги — "белки", "стрелки" уже прошли испытание, теперь можно переходить к опытам на людях.
— Не всё так просто, но дело говорит, — заметил главный майор утконосцу. Нет дорог — нет проблемы. Народ успокоится. Ты зачем свою утку по земле водишь? Почему плохой пример подаешь? Она умеет летать — пускай её по воздуху и лапы будут чистые. И сам тоже учись летать — ты не бедный. Сначала ты полетишь — затем народ.
При слове "полетишь", утконосец загрустил.
Потрепав корги по голове, главный майор отослал обоих.
Прошёл по ковру. Подошёл к зеркалу. Выпрямил спину. Расправил несуществующие усы. Поднес ко рту воображаемую трубку. Кашлянул. Постоял. Вернулся к столу. Нажал на кнопку связи с приёмной и сказал секретарю: "Запускайте полководца. Только фуражку пусть оставит, она у меня в дверь не проходит и ордена пусть снимет — и так в ушах весь день звон. Обвешался, как ёлка — дзинь-дзинь. Раздражает".
Быстро решив скучные вопросы мира, главный майор готовился заняться войной. Он ждал отчета маршала о том, как прошел штурм Рейхстага. Время вышло из берегов, сошло с ума и шло за главным майором с бритвой в руке. Остров Кремль снялся с места и плыл по реке в океан забвения.
