Михаил Борисович Ходорковский выступил с почти идеальным, безукоризненно правильным обращением к отечественным либералам. Он счёл что предлагает "русским европейцам" алгоритм "бескровной революции". Потому что "транзит власти" – это такой же эвфемизм ликвидации путинизма, как и лозунг про "демонтаж режима".
Путинизм – это не временная авторитарная флуктуация послеавгустовской системы, подобно тому как сталинизм, "оттепель", "застой" и "перестройка" были этапами трансформации советского коммунизма, а режим контрреволюционной реакции по отношению к Ельцинской революции 1990-93 годов.
Всем нынешним радикалам, захлёбывающимся в проклятиях ельцинской эпохи, и утверждающих, что путинизм вышел из ельцинизма, я предлагаю напомнить мне название одной проельцинской политической партии (а не прочерномырдинской или прогайдаровской), одного проельцинского телеканала или назвать мне десяток фамилий не прибегавших к насилию политзаключённых ельцинской эпохи...
Прежде чем перейти к детальной деконструкции призыва Ходорковского, я вынужден отметить, что взятый из "Подростка" Достоевского термин "русские европейцы" на самом деле содержит многослойные смыслы, которые нельзя понять без осмысления "Пушкинской речи" Фёдора Михайловича, произнесённой в июне 1880 года. В частности, в контексте пресловутых мифов о "всемирной открытости" и "всемирной отзывчивости" и "всепримирении", которые просто-напросто являлись калькой с концепции германских романтиков о немецкой культуре как о зеркале мировых культур. Только даже у них не было представлений о способности примирить все культуры и снять все противоречия мира... Там же содержалась мифологическая концепция о русском как о хранителе исконных европейских ценностей ("священные камни Европы"), которые надо вместе защищать от современных разрушительных тенденций (только в этом контексте можно понять выпад в обращении МБХ по поводу "однополых браков").
Поэтому точнее и понятнее, и на уровне воспринимающей аудитории было бы сказать "вестернизированные российские либералы". Но если стремиться к терминологической точности и учитывать исторические задачи отечественных демократов, соответствующие лишь Франции четвертьтысячелетней давности, то надо было бы заменить слово "либералы" на "конституционалисты".
Ещё надо обратить внимание на некорректность определения России как части Европы. Россия настолько же не Европа, насколько "неевропы" – Аргентина, США, Греция или Израиль. Европа заканчивается Украиной. Поэтому красивый "уравновешивающий" оборот, мол: "Европа тоже могла творить не самые приятные "чудеса", но мы часть друг друга." – это часть пушкинской мифологии о "русском щите, защитившем Ренессанс от татарского ига" (монголы стояли у Триеста, когда русские воины из улуса Джучи уже готовились выбирать в Каракоруме нового богдыхана).
Европейские исторические кошмары были вызваны тем, что для европейцев выбор религии и независимость церкви и веры реально много значили, и за них стоило воевать, а гражданское общество было настолько сильно, что для борьбы с ним возникали фашистские и нацистские движения.
Ради справедливости отмечу, что "европейскость" не обязательно означала лучшее: Латинская Америка не знала ни расизма, ни этнического национализма (сплошные гражданские нации); Мексика, Бразилия, Болгария и Греция вели себя в XX веке куда приличнее немцев и гуманнее испанцев, а диктатуры в полуиндейских Перу, Боливии и Чили были куда умереннее, чем в исключительно европейской Аргентине.
Но я не отказываюсь от характеристики обращения к "русевропейцам" как почти идеального. В Западной и Южной Европе, в Пакистане и Турции, в Венесуэле призыв создать коалицию вменяемых общественно-политических сил – сторонников демократического конституционализма – был бы правильным и своевременным. Но коалицию сил, а не "фейковых" (самое известное ныне украинское слово) образований.
Отечественная демократическая оппозиция либо не имеет никакого политического удельного веса, либо ухитряется гнездиться в зазорах конкурирующих номенклатурных кланов. Это не значит, что она совершенно ничтожна. Напротив, она – является самым мощным идейным и интеллектуальным фактором противодействия путинизма и насчитывает самый длинный мартиролог жертв режима.
Но это – исключительно виртуальные позиции. Даже в 1988 году академик Сахаров при противодействии власти не смог бы самостоятельно избраться даже депутатом Таганского райсовета (одним из 100), но как духовный лидер был не менее влиятелен, чем Горбачёв и уступал лишь Ельцину.
Причём, ещё 17 лет назад здесь всё было похоже на "европы": конкурирующие бизнес-группировки поддерживали различные сражающиеся политическими и идеологическими методами партии, СМИ, бюрократические кланы. В январе 2000 года даже на один исторический миг возникла та самая "русевропейская" коалиция – думский альянс "Правых сил", фракции "ЯБЛОКО" и лужковско-шаймиевско-титовского (Титова-Самарского) блока "Отечество-Вся Россия". Этот альянс противостоял коалиции пропутинской из "Единства", КПРФ и ЛДПР, которую пролужковские издания называли воскресшим ГКЧП. Всё это закончилось решением об объединении "Отечества" и "Единства" в "Единую Россию", ставшую политическим монополистом и превратившуюся номенклатурную "партию власти" с ФСБ в качестве "ядра", того что Оруэлл называл "внутренняя партия".
Справедливости ради надо отметить, что схожие процессы были и в других странах "демократического транзита". Для перехода к парламентской демократии американцы помогли созданию уравновешивающих друг друга партийных пар: в Японии – Либеральной и Демократической партии, в Западной Германии – Христианские и Свободные демократы, в Италии – восстановили историческую Соцпартию и вырастили мощную христианско-демократическую. Но не тут то было! Японские партии просто объединились (сохранив внутри кланы-фракции) и на полвека взяли банк. Плюрализм обеспечивала только буддийская партия "Комейто". В ФРГ была создана постоянная коалиция, которая правила 40 лет, а плюрализм обеспечивала только постоянно унижаемая и оскорбляемая за отсутствие должного "патриотизма" социал-демократическая партия. В Италии полной полувековой "однопартийности" (вечной коалиции демохристиан и социалистов) мешала только компартия, которую постепенно также втянули в коррупционные схемы, и в итоге вся политическая система рухнула в один день – операция "Чистые руки" – и воцарился "полудуче" Берлускони.
Все эти исторические отступления мне были нужны для перехода к картинкам возможного будущего. После краха путинизма как режима личной власти раскол "партии власти" неминуем. По очень простой и очевидной причине – "ЕдРо" не просто втянула в себя значительную часть "жуликов и воров", но и социальных групп и группировок с диаметрально противоположными устремлениями. Это и противоречие между регионами-донорами и дотационными частями страны (победа "Единства" дала возможность доноров изрядно пощипать, прикончив при этом федерализм), и "трамповские" устремления "производительного" бизнеса изрядно "облегчить" сырьевиков и банкиров...
"Будет некогда день" и ПЖиВ взорвётся, не хуже чем КПСС в 1990-91 года, когда выделялись "Демократическая платформа" (ставшая опорой Ельцина), "Марксистская платформа" (не пережившая марксизма) и КП РСФСР Полозкова, ставшая основой КПРФ Зюганова. И тогда из кадровых обломков срочно начнут мастерить новый политический спектр – от почти фашистских партий до почти либеральных... Свежевылупленные партийки разумно поделят олигархи (которые в тот миг действительно станут ими), оснастят перераспределёнными телеканалами и рекрутированными политологами. Мы вновь получим олигополии 1997-2000 годов. Картина будет драматичней, если революция уже на первых этапах будет настолько радикальна, что проведёт национализацию олигархий. Это сделает процессы политического развития куда более турбулентными и хаотичными. Правда, обиженные могут попытаться развязать гражданскую войну.
И тогда немедленно будет возвышен голос тех, кто станет заклинать во имя стабильности и гражданского мира отказаться от пагубных планов "отнять и поделить".
Вот именно в этот исторический миг появляется идеальная политическая "экониша" для Ходорковского – авторитетный умеренный оппозиционер, который с одной стороны, может защитить крупный бизнес от "огульных притязаний", а с другой стороны, "сбросит на стрелецкие пики" очень дозированный круг фаворитов режима. Это как в процессе эволюции – идеально вписанные в условия виды массово гибнут при резких изменениях климата и среды обитания, а плохо приспособленные мучаются, но выживают... Вот тогда и понадобятся все отработанные мантры о "русском европеизме" и "гражданской нации".
Сегодня же планы выстроить коалицию из последовательных оппозиционеров и самых хитрых приспособленцев – это такое строительство альянса политических сил марсианами, на основе марсианского анализа земной действительности.
Прежде чем идти по пути дальнейших рассуждений, я считаю необходимым прояснить ещё два очень важных момента.
Первый. У нас не может быть "оттепели", а только "нормализация". Повидав две оттепели (на самом деле – три – начало НЭПа, а с началом реформ государя императора Александра Николаевича – и четыре), уже можно выделить такие их существенные признаки, как демонстративно-резкое уменьшение уровня политических репрессий и цензурных ограничений, возможность дискуссии в обществе и в правящем слое о вариантах развития, и – самое главное – реализация каскада комплексных реформ. Ничего это сейчас нет и в помине. Есть вынужденный переход из истероидно-террористической фазы в фазу "зализывания ран" – к адекватной экономической стратегии, отказу от внешнеполитического авантюризма и прочее.
Второй. Любая не фейковая оппозиционная деятельность в современной России – это деятельность революционная. Поскольку ни о каком изменении политики страны по итогам выборов говорить нельзя (пусть об этом старательно говорят полуполитики, отбивающиеся от упрёков в экстремизме), также как и о любых политических реформах в рамках режима, то единственное чего может делать оппозиция – это деконструировать идеологию власти и обкатывать различные лозунги и программы на предмет возможности на их основе консолидации массовой поддержки.
Можно сколько угодно утешать себя тем, что нет никаких призывов к насилию и нарушению права, но финалом этих идущих на режим по всем азимутам атак будет неизбежное оного режима сокрушение. И можно лишь молиться, чтобы это сокрушение стоило России "Небесного Батальона", а не "Небесного Полка" или "Дивизии"...
Путин не способен, подобно Горбачёву, Франко или Наполеону III провести управляемую либерализацию своей системы, или подобно государям императорам Александру Николаевичу и Николаю Александровичу приблизить к себе сильных реформаторов. Путин не способен и вырастить преемника, способного трансформировать режим личной власти в более гибкую систему. Случись нечто, и пока Владимир Владимирович будет препираться со святым Петром по поводу отсутствия на него пропуска (нет, вы посмотрите в дополнительных списках, позвоните, уточните, заказ был точно, от самого патриарха), он получит сомнительное удовольствие, слушая по карманному радиоприёмнику волнующие репортажи о битвах за власть клана Собянина и клана Шойгу (они тоже могут оказаться в той же очереди к святому Петру – прим. редактора)...
И вот в этом момент распада и будет необходимость создания "русско-европейской" коалиции. Сперва как опоры "двухлетнего" (блажен, кто верует) чрезвычайного управления переходного периода, который Ходорковский предлагает до начала работы Учредительного собрания, а потом – для удержания вменяемого большинства в сём Собрании, а то ведь сгоряча проголосуют считать татар, включая кырымлар, и чеченцев русскими...
В принципе ведь постановка задачи понятна – как заранее создать "антиякобинский фронт". Опереться на согласную прикинуться "либералами" часть распадающейся путинской номенклатуры и аппарата (а вот там реально полно адекватных и опытных работников) и отсечь чересчур радикальные круги, вознесённые протестной волной... Мы всё это уже видели в начале Ельцинской революции, уже с осени 1991 года, под непрерывные заклинания о сугубой опасности "охоты на ведьм". Потом ведьмы поуспокоились, восстановили ковены и вновь исправно начали охотиться на людей (нет, но варить то кого-то надо, зелье вот все требуют, а с ингредиентами вечно проблемы)...
Парадоксом либеральной фазы постпутинизма будет тот же, что погубил жирондистскую фазу Великой революции и юбилейный Февраль – как поддерживать общественный порядок, признаваемый обществом вопиюще несправедливым и нечестным, если отказаться от репрессий, от промывания мозгов пропагандой, от спекуляций на клерикальной, милитаристской и шовинистической мифологии. Это как будет выглядеть: вот Алексей Анатольевич, давайте не будем поминать старое, сейчас надо поддержать Дмитрий Анатольевича, как компромиссную фигуру, но ведь должность "первый вице-премьер" тоже звучит неплохо, и мы полагаем, что и с Алексеем Леонидовичем Вы хорошо сработаетесь?
Я кстати, не спорю с необходимостью создания "коалиции вменяемых", способной встать на пути как авантюризма фашизоидного крыла партии власти (как это произошло ровно 64 года назад, когда сталинские планы новой массовой чистки и развязывания Третьей мировой войны были сорваны со смертью тирана, или как в начале 70-х, когда был остановлен прорыв к власти группы Шелепина), так и на пути прорыва к власти тоталитарной оппозиции. Но такая коалиция возникает ситуационно, её нет нужды готовить на всяких посиделках.
Все попытки хитроумно сколотить альянсы, уговаривая "замять" спорные моменты, проваливаются в тот самый момент, когда настаёт знаменитый выбор насчёт "поступиться принципами". Прагматичная часть будущей коалиции заранее согласна на все уступки, разумеется, кроме перспектив значимо делиться реальной властью и собственностью. Идеалистическая часть, идя на уступки по поводу своих принципов, тут же теряет весь свой с трудом заработанный авторитет. Это как "торговля совестью" – вдвойне жульническая сделка: тот, у кого её нет, продаёт тому, кому она без надобности...
Предлагается формула: два пишем – три в уме. Это как если бы в послевоенной Западной Германии решили бы сколотить блок из вернувшихся из эмиграции, концлагерей и подполья антифашистов и умеренного крыла нацистов. И договариваются – вот мы все за европейскую Германию и гражданскую нацию, но чтобы не раскалываться, давайте договоримся: тему Холокоста мы не муссируем, вопрос об ответственности за приход Гитлера к власти и за развязывание войны – надо оставить историкам, и давайте остановимся на компромиссе – никто не настаивает на Судетах, Польском коридоре и Эльзасе, но Германию мы признаём в границах 1937 года и уважаем права немцев Данцига и Мемеля на самоопределение.
Понятно, что в такой комбинации всё выигрывают бывшие нацисты, получающие от антифашистов индульгенцию, а для антифашистов это становится политической аннигиляцией, ибо у них за спиной только их моральный капитал, нажитый их и их героических товарищей мученичеством.
Приглашая в будущий альянс и согласованную в администрации президента "Партию Роста" во главе с торговцем крымским шампанским Титовым и даже путинский ОНФ, разумеется, можно поговорить, как было бы хорошо, если бы не было так плохо. Но Каспарову, Навальному, Касьянову и Явлинскому в такой обойме делать нечего, поскольку их единственный политический капитал сегодня – это старомодная верность принципам или идеологическая резкость и определённость. А так получается такая "скважинная" коалиция, где непонятно, что является нефтью, а что водой из пластов – распадающиеся ряды демократов или кичливые прорежимные фейки?
Намечая план коалиции, Михаил Борисович "зеркально" повторил ошибку Каспарова. Когда Гарри Кимович создавал в июне 2005 года Объединённый гражданский фронт, то в стране было много различных демократических групп и движений, и консолидация должна была начаться с объединения их лидеров (как потом стало происходить с коалицией "Другая Россия"), поскольку фронт – это соединение дивизий, корпусов, бригад и флотов, а не бойцов, взводов и рот. Реально же произошло оформление ещё одного небольшого радикального движения, наряду с длинным рядом иных, позднее вошедших в движение "Несогласных" и в "Солидарность".
Теперь же, когда либеральная оппозиция диссипировалась, невозможно строить движение, начиная с верхушечной коалиции. Сперва надо заново объединить мелкие группки и активистов-одиночек в одно новое оппозиционное движение, а потом, уже опираясь на него, выстраивать альянсы. Ведь именно так строилось Движение "Демократическая Россия", вбирая и партии первой волны, и свободные профсоюзы, но преимущественно – клубы и объединения избирателей.
Но перед созданием политических объединений, в СССР возникли незримые социальные коалиции сторонников реформ, демократии и прозападной ориентации. Эти коалиции стали складываться ещё в конец 60-х. Но для того, что проявить новые проевропейские социальные коалиции, а потом и политизировать их, людям надо дать представления о желаемом будущем, по возможности чёткое, об их месте в нём. Это, разумеется, сложнее организации лекций на тему "Есть ли политическая жизнь на Марсе?"
