Итак, первую статью я закончил двумя вопросами. Первый – как организовать жизнь по совести, если речь идет о жизни целого общества? И второй – есть ли у нас для этого потенциал?
Прежде всего о том, что "совесть у каждого своя" (вариант - "правда у каждого своя"). Это и так, и не так. Своя у каждого совесть, когда речь идет о его личной жизни. Тогда – да: никто человеку не подскажет, что ему нужно делать, кроме его личной, индивидуальной совести. Когда речь идет о жизни общей, совесть работает иначе – она говорит всем членам общества одно и то же. Из чего, конечно, не следует, что все слушаются ее одинаково. Человек нафарширован разными желаниями и идеями, и поэтому он постоянно стремится "договориться" с совестью, то есть, попросту говоря, обмануть ее. Но это – другая тема.
Почему коллективная совесть – одна на всех? Потому что на тонком плане общество – это одно существо, живущее одной, общей жизнью. Как таковое и инструкции из того центра, с которым соединяет нас совесть, члены общества получают одинаковые. Совесть – это ведь не интериоризированная, усвоенная настолько хорошо, что стала как бы подсознательной общественная мораль. Совесть – феномен гораздо более любопытный. И часто она велит совершать поступки, которые другие люди не одобрят, просто-таки аморальные поступки. Знаете, какими аморальными людьми казались римлянам первые христиане? Просто-таки – сгустком разврата.
Как должно быть организовано общество совести? Да, понятно – как. Наверху должны быть самые совестливые – те, кто слышат голос совести наиболее ясно и не пытаются с ней "договориться". Они должны указывать направление – куда. Кто эти люди? Мы хорошо знаем – кто. Сегодня все они в "пятой колонне". А еще лучше мы знаем, кто впередсмотрящим совести не является. Это – все люди во власти.
Брахманам должны быть подчинены кшатрии-управленцы – те, кто умеют "как", хотя и не видят "куда". Но контроль за этим "аппаратом" должен быть таким, чтобы хвост не начинал крутить собакой, как не раз случалось в нашей истории.
Богатство же общества должно находиться в руках тех, кто умеет им распоряжаться и приумножать – у вайшьи. Но вайшьи должны быть очень жестко ограничены в личном потреблении, и вообще за ними нужен глаз – они склонны к воровству и большие мастера этом деле. Богатство вайшьи должно уходить не в офшоры и шубохранилища, а на помощь в развитии тех, кому эта помощь нужна, то есть всем членам общества. Это не национализация, и не переприватизация, и не налог на украденное. Это – совсем другое.
Но самое главное – это распределение властных полномочий. Они должны быть распределены по всему обществу, а не сосредоточены наверху. Другими словами, само понятие "власть", как группа власть предержащих, должно исчезнуть. В этом отношении такая схема отличается от меритократии – власти лучших: власть – ВСЕ люди общества, хотя полномочия их при этом, конечно, различны.
Объем полномочий человека должен определяться уровнем, или гораздо точнее – состоянием, потому что речь идет не о скалярной величине, а о векторной, личностного, или, что то же самое, духовного развития. Состояние это описывается несколькими параметрами. Например, можно описать такой восьмеркой: совестливость-честность, доброта, тонкость (эстетическое развитие) и пять видов интеллекта: знание себя, знание мира людей, профессиональные знания, политический интеллект, философские знания и жизненный опыт. Таким образом, каждого человека можно представить в виде звезды с восьмью лучами разных цветов и разной длины. Яркость и цвет этой звезды и определяет место человека в общественной иерархии – объем и характер имеющихся у него властных полномочий и, соответственно, материальных ресурсов. Другой образ – каждый член общества носит погон, разделенный на восемь погончиков, на каждом из которых свой знак – от ефрейторской лычки до маршальской звезды.
Прежде, чем говорить о том, как реализовать такую схему общественного устройства, замечу, что ничего принципиально нового в ней нет. В любом обществе власть всегда принадлежала и принадлежит самым развитым – в каких-то отношениях. Дети никогда не правят взрослыми. Так что речь здесь о том, чтобы подкорректировать известное, а не ввести что-то совсем новое.
Теперь главный вопрос (кажется, что главный) – а как такую систему реализовать, чтобы оно снова не начало всплывать? Вопрос важный, но, как ни странно это может показаться, не важнейший. Мы нашли бы способ ее реализовать. Если бы захотели. Всем миром. Зная, какие здесь есть препятствия. А нам ли этого с нашим опытом коммунистического строительства не знать?
Но проблема оказывается в другом. Мы в нашем текущем состоянии захотеть этого массово не можем. Неспособны. Почему? По разным причинам. Потому что самые гражданственные и самые честные из нас стары. Поизносились. Живут со своими идеями. В основном – как было бы славно перенести Европу в Россию! Oh, wouldn't it be loverly? Другие, из тех кто помоложе, заменили мысли словами и готовы бороться за эти слова, не давая труда проникнуть в их смысл. Скажем, твердят с упорством, достойным лучшего применения, о сменяемости власти или борьбе с коррупцией. Как будто сменяемость Путина на Медведева или Сечина на Суркова улучшила бы нашу жизнь. И как будто дворец Якунина или Пескова – большое зло для страны, чем дворцы Усманова, Прохорова или Фридмана. Но если богатый человек финансирует сегодня оппозицию, кто вспомнит о том, каким было происхождение его богатства?
Тогда почему я вообще об этом пишу? Если невозможно? Если нет человеческого потенциала? Пишу, потому что невозможное сегодня завтра может стать возможным. И потому, что отсутствие потенциала сегодня не означает невозможности завтра. Наш потенциал тоже многослоен. В поверхностном слое мы сегодня импотенты. И оппозиция, и народ в целом. Но погас ли засыпанный золой и перемазанный сажей наш огонь полностью?
Об этом – в следующей статье.
(Начало в http://russkiysvet.livejournal.com/349639.html)
! Орфография и стилистика автора сохранены
