Ах, как хорошо всё складывалось для Путина прошлой весной! Присоединение Крыма практически без единого выстрела привело к всплеску державно-патриотических настроений и росту президентского рейтинга до заоблачных высот. Ещё накануне российский народ ощущал, что его уже слегка подташнивает от любимого национального лидера и, если и проголосовал в 2012 году за его формальное возвращение в президентское кресло, то руководствовался при этом исключительно убивающим своей безысходностью принципом "остальные ещё хуже" (о том, чтобы в избирательный бюллетень попали фамилии только тех кандидатов, которые "ещё хуже", власть позаботилась заранее). Теперь, получив от своего президента полуостров в подарок, этот же самый народ вновь воспылал к нему самой пылкой любовью. Оппозиция лежала в руинах: одни оппозиционеры, впав в эйфорию по случаю внезапного обретения Крыма, поспешили принести присягу верности Владимиру Таврическому (известному в Украине под менее благозвучным прозвищем), другие, отказавшиеся признать легитимность захвата данной территории, получили клеймо "национал-предателей" и лишились, казалось бы, любых шансов заручиться народной поддержкой.
Государства Запада хоть и осудили столь вопиющий акт, вступаться за Украину не спешили, робко рассуждая о том, что "Крым — это всё-таки не совсем Украина, местное население исторически тяготеет к России", и вообще, как говорил герой бессмертной комедии, "сейчас к людЯм надо помягше, а на вопросы смотреть — ширше". Введённые после захвата Крыма санкции были сравнительно мягкими и в какой-то степени даже играли на руку Путину: теперь все сложности в экономике (которые возникли бы и без санкций как результат проблем структурного характера) можно было объяснять "злокозненностью Запада", благо народ такое объяснение с готовностью принимал.
Казалось, у Путина были все шансы остаться в российской истории, говоря словами Андраника Миграняна, "Гитлером до 1939 года". Для этого ему следовало лишь вовремя остановиться и не лезть на Донбасс. Без помощи со стороны России местные маргиналы, поднявшие сепаратистский мятеж на деньги беглого экс-президента Януковича и его окружения, не имели бы никаких шансов против вооружённых сил Украины. После успешного завершения украинскими силовиками антитеррористической операции проблема российско-украинских отношений стала бы для мирового сообщества вопросом далеко не самой первой важности. Разумеется, Запад уже не смог бы рассматривать Путина в качестве партнёра, но и злодеем мирового масштаба его также никто бы не считал. Никто из серьёзных мировых игроков никогда не признал бы Крым частью России, но и прикладывать особых усилий по возвращению его Украине никто не стал бы. Крым просто присоединился бы к длинному списку спорных территорий наряду с Северным Кипром, Косово, Кашмиром, Южными Курилами (из-за которых, напомню, между Россией и Японией до сих пор не подписан мирный договор) и многими другими.
Здесь я должен сделать важное пояснение. Всё вышесказанное никоим образом не является оправданием аннексии Крыма. Данная аннексия грубо нарушает как нормы международного права, так и стратегические национальные интересы самой России. Разглядеть в ней "позитивный" аспект можно лишь в том случае, если оценивать её выгодность лично Путину и его режиму, являющемуся для России безусловным злом. Так вот, если бы Путин ограничился захватом Крыма, устойчивость его режима существенно выросла бы.
Однако Путин, как мы знаем, Крымом не удовольствовался и решил продолжить "собирание русских земель".
Результаты получились, мягко говоря, не особо радужными. Ценой достаточно серьёзных усилий удалось "отгрызть" от Украины часть территории Луганской и Донецкой областей, по ходу дела уничтожив на означенной территории почти всю промышленность и превратив её в подобие Сомали. Назвать это успехом весьма сложно. Если кто забыл, по официальной державно-патриотической версии так называемая "Новороссия" включает в себя восемь украинских областей. Террористические псевдогосударства ДНР и ЛНР занимают лишь незначительную часть данной территории. Однако даже этот "микроуспех" обошёлся Путину весьма дорого.
Сколь бы ни стремились западные лидеры уклониться от встречи с реальностью, они оказались вынуждены признать, что путинская Россия разрушила устоявшуюся, пусть неидеальную, но худо-бедно работающую, систему международных отношений и превратилась в серьёзную угрозу для Запада.
Однако проблема Путина в том, что к полномасштабному противостоянию с Западом Россия не готова — масштаб ресурсов, которыми располагают противники, абсолютно несопоставим.
"Новороссия" оказалась для Путина тупиком, выхода из которого не просматривается. Сами по себе ДНР и ЛНР нужны путинскому режиму, как зайцу горный велосипед, эти территории имеют смысл лишь в качестве плацдарма для дальнейшего наступления.
Вопрос в том, возможно ли такое наступление, и если да, то каковы будут его последствия. Навряд ли украинская армия сможет это наступление остановить, но высокий уровень потерь она агрессору обеспечит. Настолько высокий, что скрывать его от собственного народа режим уже не сможет. Более того, Запад, ныне колеблющийся в нерешительности относительно дальнейшей судьбы санкций, в случае эскалации российской агрессии почти наверняка будет вынужден санкции ужесточить. Результатом этого может стать резкое ухудшение социально-экономической ситуации в России и столь же резкое падение уровня жизни населения. Такое падение вместе с потоком "грузов 200" с "Украинского фронта" — это то, на чём режим может свернуть себе шею. По крайней мере, примерно таким образом свернул себе шею СССР, затеяв военную авантюру в Афганистане.
Просто развернуться и уйти (выражаясь языком современных российских политтехнологов, "слить Новороссию") тоже проблематично. Российскому народу больше года рассказывали, как злобные "укрофашисты" истребляют (либо — в зависимости, надо полагать, от настроения — насилуют) русских, доказывали, что Россия должна защитить своих "соотечественников", спасти их от смерти или — ещё страшнее — необходимости учить украинский язык, объясняли, что российские "отпускники" на Донбассе сдерживают самое страшное мировое зло — Америку. После такого невозможно хладнокровно объявить: "Война закончена. Всем спасибо, все свободны". Народ может в лучшем случае повредиться рассудком, в худшем — начать предъявлять претензии национальному лидеру.
Более того, даже совершив подобный кульбит, путинский режим не сможет вернуть отношения с Западом к ситуации весны прошлого года. Международные отношения испортить гораздо проще, нежели выстроить заново. То, что Запад готов был нехотя смириться с аннексией Крыма год назад, не означает, что он проявит подобную готовность сейчас и согласится на отмену санкций без полного восстановления территориальной целостности Украины в её международно признанных границах. Наконец, не стоит сбрасывать со счетов особенности психологии президента Путина, для которого всякое отступление есть признак слабости, а потому недопустимо.
Таким образом, уход из Украины для режима практически невозможен, попытка идти вперёд связана с риском полного краха, а сохранение ДНР и ЛНР в нынешних границах не имеет особого смысла и связано с достаточно существенными издержками.
Иными словами, Путин сумел превратить изначально выигрышную для него позицию в ловушку, из которой практически невозможно выбраться. Впрочем, если мы предпримем попытку более глубокого анализа, то увидим, что подобное развитие событий было едва ли не предопределено изначально.
Окончание следует.
