Они убивали людей по мотивам национальной неприязни: антифашистов за то, что они антифашисты, судью Мосгорсуда Эдуарда Чувашова — это месть за жесткие приговоры неонацистским группировкам. По словам Архипова, в ходе процесса было доказано, что БОРН была бандой и устойчивым экстремистским сообществом.
"Эта организация была создана для убийств, — прокурор обратился к присяжным. — Надеюсь, что наше мнение совпадет с вашим".
Второй гособвинитель Светлана Артемьева кратко перечислила преступления, которые инкриминируются обвиняемым. Ее выступление выглядело эмоциональнее, нежели у ее коллеги.
"Мне жаль, что придется говорить о тяжелых вещах, — начала она свое выступление. —
Но эти молодые люди вместо того чтобы приносить пользу, начали убивать. Экстремизм — крайняя мера. Это как нужно было себя довести, чтобы идти и убивать".
Артемьева напомнила, что молодые люди на процессе оправдывались тем, что такими радикальными методами боролись с нелегальными мигрантами. Она ссылалась на показания Баклагина, в которых он пересказал разговор с другим участником банды — Алексеем Коршуновым (скрывался в Украине и позднее подорвался на собственной гранате — прим. Каспаров.Ru). Они обсуждали ситуацию с мигрантами во Франции.
"А ведь они [подсудимые] даже не были во Франции, а французы бы сильно удивились, узнав, как плохо они там живут", — отметила прокурор. Она также опровергла распространенное мнение, что большинство преступлений в России совершаются мигрантами. И то, что националистам дают большие сроки, а кавказские диаспоры помогают своим преступникам уйти от ответственности.
Артемьева настаивала, что вина подсудимых доказана по каждому из эпизодов. По ее мнению, участники БОРН тщательно готовились к убийствам, проводили специальные тренировки и совершали свои преступления с особой жестокостью. Так, на убийство антифашиста Федора Филатова подсудимый Волков и лидер банды Никита Тихонов пошли с кастетом, ножом и в париках.
"Глубина одной из ран [Филатова] была 11,4 сантиметра, — сделала акцент прокурор на этой цифре и достала линейку, показала на ней 11 сантиметров и приложила к своему телу. — Видите — насквозь". А потом предложила одному из присяжных посмотреть, насколько глубокая оказалась рана.
Такими наглядными примерами прокурор перечислила все эпизоды убийств. После выступления гособвинения слово дали потерпевшим. Донара Джапаридзе, мать убитого антифашиста Ильи Джапаридзе, вскоре после убийства сына уехала из Москвы и приезжает в город лишь для того, чтобы посетить могилу своего сына. В этот раз ей снова пришлось приехать в столицу, чтобы в очередной раз выступить в суде.
"Илюша не был похож на кавказца. Сам про себя с улыбкой говорил, что он — грузин московского разлива, — женщина еле сдерживала слезы. — Он гордился тем, что родился и вырос на российской земле…"
Джапаридзе потребовала сурового приговора для всех обвиняемых. Ей тяжело давалось каждое слово, она тяжело дышала, но продолжала говорить с небольшими паузами. Джапаридзе повернулась к "аквариуму" с подсудимыми.
— Кто вам дал право отнять жизнь другого человека? Кто вы такие? Вы люди? Вас можно назвать людьми? — обратилась к подсудимым Джапаридзе. — Вы гады! Вы звери! Вы недостойны жить среди людей.
— Успокойтесь, пожалуйста, — попросил судья Александр Козлов.
— Извините, я никогда таких слов на людях не произносила, — плакала женщина.
Сестра Ивана Хуторского Екатерина во время своего выступления рассказала про жизнь своего брата до убийства, что про него на процессе говорили всякое, но он был очень добрым, учился на юриста и собирался стать специалистом по гражданскому праву.
"Уважаемые присяжные, мне бы хотелось, чтобы вы были справедливы при вынесении решения", — попросила Хуторская.
Затем выступили родные убитого судьи Эдуарда Чувашова.
"Пусть не надеются на мое прощение, — дрожащим голосом произнесла мать судьи Светлана Чувашова.
— Мой сын за ворохом своих проблем забыл о безопасности и пытался не волновать меня, а потом эти люди убили его. Зачем? Они не смогли мне ответить".
В конце первого дня прений выступила вдова федерального судьи Анжела Чувашова.
"Если вы совершили эти зверские преступления, то почему вы только сейчас ищите себе оправдания. Как вы дальше сможете жить? Как вы объясните это своим детям, почему вы это сделали?" — спрашивала вдова. Подсудимые никак не реагировали на выступления женщин и смотрели в пол.
"Это результат моей юношеской незрелости"
Во второй день прений на заседание пришли родственники Баклагина: две женщины, одетые во все черное, и мужчина. Они старались держаться отстраненно от остальных. Во время перерыва Баклагин попытался через "аквариум" обратиться к своим родным и просил их уйти из зала. Его мать хотела с ним поговорить, но приставы ее не пропустили. Тем не менее она смогла услышать все выступление сына. Баклагин начал свою речь с того, что он не будет просить о снисхождении, а справедливый приговор будет вынесен в том случае, если будут изучены все обстоятельства.
"То, что произошло, невозможно простить, — сказал подсудимый. — Гособвинение пытается показать нас трусами. Когда началась война в Украине, я написал заявление с просьбой отправить меня туда служить".
Однако ему отказали в этой просьбе. "Вряд ли человек, трясущийся за свою шкуру, решился бы на такую службу", — обиженно добавил Баклагин.
Затем подсудимый стал рассуждать о подмене понятий. По его мнению, под именем антифашистов на самом деле скрываются анархисты. Подсудимый заявил, что антифа-активисты есть как среди националистов, так и среди либералов и других политических сил.
При этом, считает Баклагин, именно анархисты сейчас "выступают с требованием вернуть Крым Украине".
В конце выступления обвиняемый обратил внимание на ряд неточностей, которые допустила сторона обвинения, перепутав показания подсудимых, и заявил, что полностью признает свою вину.
Адвокат Баклагина Сергей Субботин в своей речи отметил, что считает необоснованным предъявление своему подзащитному обвинения в посягательстве на жизнь сотрудника полиции. В частности, речь идет о покушении на участкового УВД "Гольяново" Гагика Беняминяна, в котором, по мнению защиты, Баклагин не принимал участие. Потом Субботин подробно рассказывал о каждой жертве, акцентируя внимание на их негативных качествах. Так, погибшие антифашисты Илья Джапаридзе и Иван Хуторской, по словам адвоката, фактически были бандитами. К примеру, у Хуторского, заметил Субботин, при обыске нашли список националистов с адресами и кличками, а это говорит о том, что якобы парень планировал на них нападения.
Кроме этого, по словам адвоката, в убийстве таксиста Сосо Хачикяна основной груз ответственности лежит не на Баклагине, а на журналистах. Он повторил показания обвиняемого, что тот решился на убийство после прочтения ложной информации на сайте Lifenews, на котором опубликовали заметку о том, как Хачикян якобы избил русскую сотрудницу "Евросети" и у нее произошел выкидыш. Информацию Баклагин не проверил и поверил СМИ. На процессе женщина рассказала, что она осетинка по национальности и беременной не была.
Другой подсудимый Исаев отказался от участия в прениях и сразу попросил дать слово его защитнику. "Поскольку я полностью признаю свою вину, я не буду участвовать в прениях", — пояснил Исаев.
Его адвокат Марат Степанов сказал, что его подзащитный с первого дня задержания последовательно давал показания и помог провести предварительное расследование. Защитник добавил, что Исаев фактически убил только одного человека — чемпиона мира по тайскому боксу Муслима Абдуллаева. Остальные вменяемые ему убийства он либо до конца не совершил, либо оказался лишь соучастником.
Степанов пытался убедить присяжных, что в эпизоде нападения Исаева на полицейского Беняминяна, которому удалось выжить, национальность жертвы не играла никакой роли. Адвокат уверенно говорил, что это была месть за то, что полицейский якобы помогал "лицам азиатской национальности в притеснении русской женщины".
Защитники оказались едины во мнении, что Коршунов ввел в заблуждение подсудимых и, будучи под его влиянием, согласились совершить преступления. Защитники не отрицали, что их подзащитные совершили серию убийств, но настаивали, что сделано это было не по идеологическим мотивам, а из-за мести. Также адвокаты настаивают, что обвиняемые не имеют никакого отношения к оружию, потому как все боеприпасы хранились у Тихонова.
"Попрошу отделить степень участия в данной группировке Исаева и лидеров. Я считаю, что нельзя его ставить на одну плоскость с Коршуновым и другими руководителями БОРН", — считает Степанов.
Подсудимый Волков выступил, держа в руках исписанную тетрадку со своими тезисами. Но его записи ему не помогли, его речь оказалась скомкана и он не смог внятно огласить свои доводы присяжным.
— Среди моих товарищей самые разные люди. Кто-то из них татарин, бурят или армянин. Ни религия, ни национальность не мешают мне поддерживать с ними отношения. О каком чувстве национального и религиозного превосходства может идти речь в обвинении? — недоумевал Волков.
— Попрошу говорить по предъявленным обвинениям. Вас обвиняют не по националистическому, а по политическому мотиву, — поправил Волкова судья.
Волков частично признал вину. Он не отрицает, что совершал убийства, но уверяет, что о существовании БОРН не знал. А доводы обвинения назвал фикцией и фантазией. По его словам, его участие в банде прокуроры доказывают лишь показаниями Тихонова. Эти показания подсудимый не считает достоверными и говорит, что это было оценочное суждение.
"Я считаю, бандиты это люди, которые совершают налеты, похищают людей и крадут деньги.
Какой из меня бандит? У меня семья, детишки и сказки на ночь. Как можно быть участником банды не зная о ее существовании?", — пытался убедить присяжных Волков.
Потом он заявил, что слова Тихонова опровергает другой обвиняемый в организации БОРН Илья Горячев, который отрицает слова о существовании организации и ее руководстве.
"Мы увидели субтильного, интеллигентного, мягкого юношу, студента. А Тихонов сильный и волевой человек, Горячев не мог им руководить", — уверял Волков.
— Кроме этого, у меня не проводили обыски, и это о многом говорит. Я не скрывался, — сказал подсудимый.
— Где вы на тот момент находились? — возразил судья.
— На Украине.
— И о чем вы говорите? Как у вас могли проводить обыски, если вы были на Украине?
Затем Волков стал рассуждать о банде "Черных ястребов" (обвиняемому вменяется убийство участника этой банды Расула Халилова — прим. Каспаров.Ru).
— Представьте, что было бы с русскими, если бы они в центре Грозного толпой…
Подсудимого снова перебил судья и потребовал, чтобы Волков говорил о предъявленных ему обвинениях и не переходил на другую тему. Тогда Волков стал говорить о потерпевших.
— Как известно, Филатов не расставался с пистолетом, а вот Халилов… — не унимался обвиняемый.
— Прекратите! Не характеризуйте потерпевших, а говорите о своих действиях. Не нужно предубеждений, — снова не выдержал председательствующий и схватился за голову.
— Ваша честь, вы мешаете мне защищаться.
— Я разъясняю вам закон. Вы говорите про политические мотивы и не говорите о предъявленных обвинениях. Какая у вас позиция по убийствам?
— Я признал участие в двух убийствах. И буду признаваться столько раз, сколько вы меня спросите, — ухмылялся Волков.
Потом обвиняемый вспомнил о том, что прокуратура на процессе говорила про его татуировки на теле в виде нацистской свастики. Волков возмущался, что его таким образом обвинение хотело оскорбить и унизить перед присяжными.
"Эти глупые рисунки появились 15 лет назад. Это результат моей юношеской незрелости, все склонны к эпатажу.
Я этого стыжусь и скрываю эти татуировки под одеждой, поэтому я эти рисунки воспринимаю как ошибку", — оправдывался Волков.
На этом судья заседание завершил. Прения продолжатся на этой неделе, 20 февраля. Тогда ожидается выступление адвоката Волкова Дениса Зацепина, дойдет очередь до четвертого обвиняемого Тихомирова и его защитника Игоря Поповского.
Андрей Карев
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
