Хорошо, что Политковскую из года в год вспоминают, хоть я и не приемлю привычек фрондирующей общественности к "траурности". Сплошной культ смерти и поражений. Была же победа с Байкалом, были забойные Марши несогласных,Стратегия-31, Антиселигер и Последняя осень, 5 декабря на Чистых прудах.
Политковская - в каком-то смысле символ этого культа смерти, траурности и трагичности. Она как лазер впитывала в себя ужасы и потом стреляла лучами по ошалевшей публике. Ее статьи обжигали глаза и даже пальцы, держащие Новую газету.
Политковская стояла попрек времени. Лазером концентрированного, пропущенного через себя ужаса, она шокировала и распугивала "путинское большинство". То убегало от ее слов в поисках тихой мещанской жизни, стабильности, дешевых кредитов и дорогих вещей, кофеен, ипотеки и отпусков. А она все писала о Чечне, о пытках, о политзаключенных, о разгонах демонстраций...
Я сам убегал от нее. Мне претил излишний трагизм, отсутствие улыбки, заряд мрака. Политковскую вблизи наблюдал единожды, в кутузке, куда нас привезли после разгона акции памяти Беслана. Анна приехала к нам в ОВД. Выглядела так, будто уже умерла и по инерции существует в этой оболочке из натянутых жил.
Она потом написала типичную свою статью, мы пересылали ее друг другу и посмеивались. Через месяц - мы опять сидели в кутузке - Эхо сообщило, что ее убили. "Как обухом по голове" - с огромной паузой сказал Михаил Кригер.
С тех пор, в общем, никто не стоит посреди боли, поперек времени и желаний публики. И за много лет ни один журналист не прорывался к нам в кутузку. Все стало весело и невсерьез, если так можно сказать про нынешнее время.
! Орфография и стилистика автора сохранены
